Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам.

Эти ребята первый раз встретились друг с другом летом девяностого года (так можно было подумать) на последнем своем чемпионате мира. Они не понимали друг друга, будто артельщики, собранные наспех с бору по сосенке, каждый тянул свою лямку, показывая при этом, какая тяжелая обязанность быть футболистом. А на тренерской скамейке сидели люди, окосевшие от горя: знали бы, какой позор ожидает их команду, от предложений возглавить ее открестились бы без раздумий.

…Верховоды, в одночасье разрушившие великую страну, наивно полагали: вот теперь нас зауважают во всем мире, нам будут помогать и мы сможем, двигаясь по новому пути «вперед-назад», явить вся свою доблесть и мощь. В нашей слабости — наша сила! Привыкшие верить в ими же сочиненный девиз «человек человеку — друг товарищ и брат», кремлевские мудрецы и представить не могли как бьют ротозеев и саморазрушителей. Посмотрели бы на этот футбол, многое поняли бы! Колотили наших бедняг нещадно. Все, кто только мог. В их дырявые ворота влетали безответные мячи. Игроков в форме «Чи-чи-чи-пи» (так звучит по-итальянски «СССР») освистывали даже самые миролюбивые тиффози. О них с жалостью и презрением рассказывали радио, телевидение и пресса. «Конечно, хилого каждый норовит унизить, — грустно замечал мой товарищ по путешествию журналист Борис Чернышев. — Ты на судей, на судей погляди. Совсем распоясались. Один Педерсон (так переименовал скандинава Борис) чего стоит».

Глава III 

Прохиндей

Групповой турнир начался матчем с Румынией. Пока наши, пыхтя и отдуваясь, знакомились друг с другом, их соперники провел и несколько острых, хорошо задуманных и организованных атак. Но мячи пролетали рядом с воротами, судье это, похоже, не понравилось; улучив момент, когда Хидиятуллин сыграл рукой за пределами штрафной площадки, он назначил пенальти.

До этого вскидывали руки лишь отдельные наши игроки, привлекая всеобщее внимание к промаху товарища, давшего неточный пас или забежавшего в офсайд. А туг дружно всплеснула руками вся команда, заклиная судью изменить решение. Тот был неумолим (какой судья-дуралей сделает этот на чемпионате мира?). Ребята, державшиеся такими молодцами в домашних товарищеских встречах, оказались на поверку не в меру впечатлительными. Пока приходили в себя, в их ворота влетел второй мяч.

Надо было отыгрываться на аргентинцах. Как же, на них отыграешься! Первый мяч — в воротах СССР. Но второй-то должен быть в противоположных. Аргентинский голкипер, рассчитывая пресечь атаку, покидает свой пост, Алейников бьет в пустой угол ворот, но каким-то образом оказавшийся здесь Марадона рукой отбивает мяч с самой линии. Похоже, играть время от времени рукой становится хобби знаменитого форварда. Один раз забил рукой — гол засчитали. А вот теперь отбил рукой, и гол не засчитали.

А судья был рядом.

* * *

Эту историю я услышал в разные годы от трех московских судей. Версии отличались второстепенными деталями, главная же канва была общей. Слухи? Возможно. Но скорее всего — нет, не слухи.