Обращенная в пепел

Я повесила трубку, не будучи уверенной, стоит ли мне ему доверять. Также я не знала, стоит ли мне беречь эту книгу до тех пор, пока я не выясню в чем дело. Мудрые слова отца прозвучали у меня голове: «Эмми, если есть что-то, что тебе нужно знать об этой жизни, так это то, что никому или ничему нельзя доверять. Жизнь — это причудливая игра разума, в которой мы всего лишь пешки».

Мои мысли мчались со скоростью миллион миль в минуту, пока я пыталась разобраться, что же на самом деле тут творится, но все это было похоже на лабиринт, и я понятия не имела, как добраться до конца, и есть ли вообще этот конец. Тем не менее, я все же позвонила профессору Моргану, хотя бы для того, чтобы спросить его, как к нему попала эта книга, но он не взял трубку, звонок переключился на голосовую почту.

Не зная, что еще мне сделать, я спрятала книгу в тайное отделение в антикварном чемодане, который подарила мне моя бабушка на четвертый день рождения. После этого я снова легла на кровать, уставилась в потолок, и попыталась выкинуть все из головы: мысли, страхи, сомнения. Когда мне удалось выгнать большую часть, то я ощутила усталость, но в целом не почувствовала себя гораздо лучше, потому что тишина не давала мне ответов, как и лишний шум.

Глава 8

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я уснула, и вообще, как мне удалось заснуть, но видимо все-таки как-то смогла. Не было никаких сновидений, по крайне мере я их не запомнила, и была этому рада, это помогло успокоиться.

Вскоре послышались голоса, они не были в моей голове, а доносились откуда-то снизу. Сначала я было подумала, что это Ян, и решила не обращать внимания, но затем, шум сменился на громкие постукивания, повторяющиеся снова и снова. В комнате было еще темно, лунный свет проникал через окно, а ветви деревьев танцевали от легкого ветерка.

Когда звук стал еще громче, я решила выбраться из кровати и направилась к двери. Прислушавшись, услышала перешептывание голосов, они доносилось из студии Яна на чердаке. Расслышать, о чем они говорили, не получалось, и я широко распахнула дверь выходя из комнаты.

Почему здесь так холодно, и кто включил кондиционер? Я подошла к термостату и увидела, что температура опустилась ниже 80 градусов. Дрожа от холода, пошла по коридору к двери, ведущей не чердак. Дойдя до двери, прислушалась к разговору, доносившемуся изнутри. Определенно там звучали два голоса, один был низким похож на мужской, другой высокий женский.

Вдруг женский голос принадлежал Рэйвен? Принимая во внимание, что произошло в боулинге, она могла навредить моему брату, если он там. Я призвала всю свою смелость, схватилась за ручку и открыла дверь.

Как только затхлый воздух достиг моего носа, по моей спине пробежала неприятная дрожь. Голоса сразу стихли, но стук продолжался. Посредине комнаты горела лишь одинокая свеча, создавая бледный шар на наклонном потолке и деревянных стенах. Внутри небольшой комнаты были картины, накрытые простынями, а краски и кисти были разбросаны по полу.

Обхватив себя руками, зашла внутрь. Пламя дрогнуло, из-за ветра, вызванного моим движением, и все мое внимание метнулось к месту, откуда доносился шум. Меня затопил ужас при виде того, что же было причиной этого стука. Это был Ян, он сидел спиной ко мне, ударяясь своим лбом об стенку снова и снова.

— Ян. — Я поторопилась к нему. — Что ты делаешь?

Он сразу прекратил биться головой о стену и медленно повернулся ко мне. Его волосы были растрепаны, одежда мятой и испачкана чем-то вроде красной краски или крови, на его губе красовался порез.

— О, боже! Что с тобой случилось? — И потянулась к порезу не его губе, но он оттолкнул мою руку прочь. Я покачнулась назад, когда знамение смерти промелькнуло в моей голове и на мгновение перекрыло кислород. Вокруг него горел огонь, его лизали языки пламени, и он хотел быть там, хотел сгореть заживо в этом огне.

— Не прикасайся ко мне, — огрызнулся Ян злобно, испуганно отшатнувшись к стене.

— Что с тобой произошло? — спросила я, отступая. — Тебя так давно не было, а потом ты появился… и начал биться головой об стену.

Он потер лоб, где уже формировалась шишка.

— Я так больше не могу, — ответил брат бесстрастным тоном.

— О чем ты говоришь? — Я уже знала ответ на этот вопрос и беспокоилась, что он снова может вернуться к состоянию, в котором пытался покончить с собой.

Его руки безвольно повисли:

— Я не могу жить так больше, быть здесь, вокруг происходит так много разных событий… и так много боли. — Схватился за свою грудь, будто у него заболело сердце.

Он сейчас говорит о Жнецах?

— Не уверена, что знаю, о чем ты говоришь. — Он прижался к стене, как пугливый кот. Вдруг Ян уже сошел с ума?

Его страх превратился в злость: