Обращенный к небу. Книга 2

На рассвете Вишко осторожно вышел из дорожного дома под светлеющее небо и двинулся к южным стенам города. Ни души не было видно на улицах, только дозоры бряцали оружием то тут, то там, но Вишко давно изучил все их передвижения и умело не попадался на глаза. Наконец край белёсого неба придвинулся – стена была рядом. И тут из-за стены дома прямо перед Вишкой вышел стражник с копьём наперевес. По усиленной броне было видно, что он из настенной охраны.

– Стой! – сказал он по-эллински. – Кто таков?

Вишко съёжился и очень тихо ответил по-славянски:

– Не гневайся, воин! Я заблудился…

– Язычник! – сказал стражник уже по-славянски и недобро ухмыльнулся. Мёртво отсвечивающий наконечник копья придвинулся к груди Вишко:

– Отвечай, языческая собака, что ты тут делаешь? Или не знаешь, что по осаде никому не дозволено выходить на улицы ночью, кроме воинов императора?

Вишко крупно трясся, прижимая ладони к груди, словно стараясь защититься от копья. Его губы лепетали:

– Я не язычник… крещённый… Не… не гневайся… Я заблудился… я…

– Ты раб?

– Н-нет, я с-свободный… И…

– Так можешь снова стать рабом! – сказал стражник, поднимая копьё и насмешливо разглядывая Вишко. – А ну, ступай за мной!

– Но, господин… Я вовсе не язычник!.. – испуганно лепетал Вишко, не двигаясь с места и ещё сильнее втягивая голову в плечи. Стражник нахмурился:

– Молчи!

Он шагнул к Вишко, намереваясь схватить его за шиворот, но перед ним уже стоял совсем не испуганный человек – Вишко выпрямился. Стражник успел увидеть холодный прямой взгляд, потом Вишко молниеносно перехватил его протянутую руку и нырнул под мышку. Вишко придержал сползающее в пыль тело, вынимая свою палочку, которой писал накануне, из шеи стражника. Обернулся, посмотрев, нет ли кого, ощупал мертвеца, достал нож и двинулся дальше – туда, откуда минуту назад вышел воин.

Уже стали видны бойницы стены, когда Вишку окликнули по-эллински:

– Эй, Василис! Где ты ходишь?

Вишко уверенно ответил на чужом ему языке:

– Посмотрите, кого я к вам привёл! Языческую собаку!

Послышались удивлённые возгласы, когда Вишко вышел, словно вытолкнутый кем-то и предстал перед двумя воинами.

– Эге!.. – успел сказать ближайший к Вишке стражник, и больше уже ничего никогда не довелось ему произнести. Вишко мгновенно перерезал ему горло и кинулся вихрем на другого. Тот только и успел, что вынести наполовину из ножен свой укороченный меч, как из него вылетел дух. Вишко хищно огляделся: больше поблизости не было никого, и до ближайшего дозора, как в одну сторону, так и в другую, было не меньше четверти полёта стрелы. Он нырнул под деревянный навес у башни, в которой обычно скрывались от непогоды стражники, и нашёл лук и стрелу. Вишко присел и деловито и сноровисто принялся за дело. Заранее припасенной бичевой он накрепко примотал кусок пергамента к древку стрелы, обрезал болтавшиеся концы, подхватил лук и вышел к бойницам.

Рассвет вовсю разливался по небу, и уже были видны ближайшие шатры воинов киевского князя. Вишко прикидывал, куда бы пустить стрелу, как вдруг услышал прямо под стеной шорох. Выглянув из бойницы, он увидел согнутую спину: какой-то храбрец собирал стрелы, не достигшие цели во время последнего штурма крепости. Воин был из стана Владимира. «Вот ты-то и передашь карту своим», – решил Вишко, кладя снаряжённую стрелу на тетиву.

1

– Что-то долго он там возится, – подал голос молодой воин, напряжённо вглядываясь под стену крепости.

– Не суетись ты-то хоть, – осадил его старый вояка. – Не впервой Хвощ туда пошёл. Сколько его знаю, вечно учудит что-то. Рисковый парень…

Они сидели вдвоём, и отсюда им была видна одинокая спина Хвоща, то и дело нагибающаяся под стенами. Пожилой вояка поглядел по сторонам:

– Только бы не пришёл с доглядом кто из начальников. Нагоняя не миновать… Он ведь половину стрел на стену передает, наши-то полковники решат, будто сие есть пособничество врагу… – он вздохнул. – А только какое же это пособничество? Баловство одно… Дёрганье Леда за бороду…

Его потянул за рукав молодой:

– Что это, дядька Глеб!

– Где? – обернулся Глеб, вглядываясь под стену.

– Вроде упал!.. – ахнул молодой. Глеб в тревоге всматривался в неподвижное тело Хвоща, сглотнул сухим горлом и поднялся на ноги.

– Ах ты, боги заступники… Неужто эллины проклятые уговор нарушили!.. Ах, беда, беда…

Разбудив ещё двух воинов вместе с десятником, вытащили мёртвого Хвоща со стрелой в спине из-под стен. Шли, укрываясь щитами от ожидаемых стрел, но больше со стен так никто и не выстрелил.

…К шатру Зосимы подошёл старый воин. Сидевшего у входа Мусайлиму он спросил:

– Где тут у вас Илюшка по прозванью Муромец?

Мусайлима разбудил спящего друга. Илья вышел на солнце, увидел воина, поздоровался:

– Здравствуй, Глеб.

И тут же понял по его виду – что-то стряслось. Глеб тяжело посмотрел на Илью и тихо сказал:

– Дружка твоего, Хвоща…

– Что? – сон мигом слетел с Муромца. Глеб смахнул слезу:

– Нынче поутру… стрелой убило…

А в это же время в шатре князя Владимира стоял Добрыня с обломком стрелы, вытащенной из спины Хвоща.

– …нашли в спине нашего воина нынче по свету.