Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2 (СИ)

— А ты этого хочешь? — холодно поинтересовался он.

Хочет ли птица — неба, рыба — воды, а червяк — земли? Дракон поджал губы и отстраненно произнес:

— Давай будем откровенны, Ариана. Ты спокойно разгуливаешь по городу только благодаря моей опеке и моему артефакту. Если бы ты сняла его, наверняка уже ехала бы в долину изумрудных или хрустальных.

— Ты бы этого не позволил, — вырвалось прежде, чем осознала, что говорю.

Рейнхарт улыбнулся как довольный ребенок:

— Приятно, что ты в меня веришь.

— Я — подданная Гардии! — отмахнулась от мысли, что невольно ищу у него защиту. — На территории моей страны драконы не посмеют…

Моя уверенность разбилась вдребезги о взгляд Рейна.

— Не посмеют, — повторила уже не так уверенно.

— Расскажешь им об этом, когда окажешься в лесах Изумрудных или долине рубиновых. Древняя кровь на земле драконов — они получат на тебя полное право. Я хорошо знаю владык этих стай и можешь мне поверить, ты бы не скоро вдохнула воздух свободной жизни. Ты бы до конца жизни видела небо через решетку.

— Значит, я должна быть благодарной, что ты позволяешь мне почувствовать себя свободной?!

— Если не я — то другие драконы завладеют тобой! Неужели я тебе настолько омерзителен? Неужели мысль быть моей тебе противна настолько, что ты готова выступить против всего мира, лишь бы меня не было рядом?

В таком ключе я об этом не думала.

Не знала, что сказать, и он прочитал это в моих глазах. Взял мой кулон в ладонь и провел пальцем по искристым граням.

— Кроме матери и бабушки сердце дракона может снять тот, кто его дал, — жестко произнес Рейнхарт, не глядя на меня. — Этого ты не знала?

Он сжал камень в кулак и поднял на меня безжизненный взгляд. Я схватила его руку и мотнула головой, но не успела. Негромкий щелчок и "ошейника" не стало. С его ладони осыпалась сапфировая пыль, а в душе образовалась дыра размером с бездонное ночное небо.

— Это был самый короткий брак в истории драконов. Не продержался и пары часов.

Горькая ухмылка и быстрые шаги.

Ариана

Я смотрела в спину Рейнхарта сквозь пелену слез вновь и вновь воскрешая в памяти наше расставание в гнезде и сейчас. Как он просил меня остаться, как сердце разрывалось от одной мысли, что я уезжаю, и как он признался сейчас, что его мир без меня пуст.

И отпустил.

По-настоящему отпустил!

Навсегда.

— Но я не сказала да! — крикнула в отчаянии и кинулась следом.

Рейнхарт уже поднимался по лестнице на площадку, где его ждали члены драконьей делегации. Но мне было плевать! Даже если наш разговор услышат тысячи людей или драконов — мне плевать. Даже, если Рейн оттолкнет у всех на глазах — без разницы. После его слов, после его поступка!

Он остановился, опустил руку на мраморные перила, но не повернулся.

— Ты не сказала нет, Ариана. И этого достаточно.

Подхватив юбки, я с заполошно бьющимся сердцем взлетела по ступенькам и остановилась перед драконом — чуть выше, чтобы преградить ему путь. Так наши лица были на одном уровне, и я могла смотреть ему в глаза. За ледяной маской безразличия скрывалась боль. И я это не только чувствовала — видела по поведению Гардиана, который и вовсе повернулся ко мне спиной.

— Ты говоришь на языке ультиматумов, — я несмело, боясь, что оттолкнет, взяла его ладонь в свои руки. — и удивляешься, что я сопротивляюсь? Может, попробуем язык компромиссов?

Мне невыносимо хотелось коснуться ладонью его лица: провести по щеке, разгладить складки на лбу и переносице, откинуть непослушную черную прядку, с которой заигрывал ветер, но я не решалась. Это новая, пока неизведанная территория.

— Ты хотела свободы, больше, чем меня, Ариана, ты ее получила. Мы больше не связаны ни артефактами, ни обязательствами.

— Мне нужна не только свобода…

Ну, вот, я это сказала. А в голову одного упертого барана, даром, что он дракон, эта мысль почему-то не приходила!

— И драконам твоим я помогу, ты только попроси. По-человечески попроси. Компромиссы, Рейнхарт, — я робко улыбнулась, не зная, как оценить напряженную тишину в ответ.

А дракон думал. И я бы многое отдала, чтобы сейчас прочитать его мысли. С того момента, как я впервые увидела Рейна в проеме окна графского дома, поняла, что мы связаны. И пусть на мне больше нет Шаамни, эта связь идет из моего сердца в его. И какие бы преграды ни вставали на нашем пути, мне почему-то кажется, что мы их преодолеем.

Мелодичный женский голос разорвал натянувшуюся между нами нить:

— Ард Дарлейхасский! Милорд, мы вас уже заждались!

Он даже не шелохнулся. Решал что-то внутри себя, и, наконец, произнес:

— Мой дом в твоем распоряжении. Не делай глупостей.

Рейнхарт поцеловал мою ладонь, задержав у своих губ дольше, чем дозволяют приличия, и поднялся наверх к принцессе Гардии. Я подавила тягостный вздох — как же она не вовремя! Она всегда не вовремя! И в детстве постоянно мешала нашему с Кейларом общению, встревая со своими куклами, и сейчас.

Рейнхард склонил голову в знак учтивости и невесомо коснулся губами ее ладони.

— Ваше высочество, прошу прощения, что заставил ждать!

Прощения он просит! А у меня не просил ни разу!