Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2 (СИ)

— Мы должны. Во всяком случае, люди бы очень этого хотели, но Рейнхарт запрещает истреблять новорожденных. Их содержат в особой пещере за границами владений стаи, но дети растут, становятся сильнее, а человеческая ипостась так и не пробуждается. Не всем нравится такая политика внука, многие чинят самосуд и избавляются от некачественных кладок или ущербных новорожденных в обход его указаниям.

Почему-то вспомнился Нэйлан, брат Рейна, который должен охранять кладки. У этого рука не дрогнет, почему-то даже не сомневаюсь в его холодной решимости.

Я не тешила иллюзий. Очевидно, что Райра привела меня сюда не для экскурса в историю. Она надеется, что я смогу помочь, и это яйцо доставили из кладки специально по ее заказу или просьбе Рейнхарта. Меня используют, но с другой стороны, неужели я смогу развернуться и уйти, понимая, как во мне нуждаются? И кто? Беззащитные малыши, а против них я безоружна.

Вспомнила, как в пещере гром-птиц почувствовала угасающее сознание Евы и закрыла глаза. В ладони через толщу скорлупы бились необузданные эмоции, слишком сильные для крохи, невыносимые даже для взрослого! Я пыталась разобраться в них, нащупать хотя бы отголоски человеческого сознания, что-то знакомое, тихое. Сначала ничего не получалось — это как в бурлящей горной реке поймать плывущую рыбу. Вроде бы блестит на солнце ее серебристая чешуя, но поймать никак не удается. Кажется, что приближаешься к ней, а она ускользает сквозь пальцы.

— Вероятнее всего, человеческого в них нет изначально, и все наши попытки — тщетны, — предположила Райра, но я шикнула, ментально натолкнувшись на знакомый след.

Едва различимый шепот на неизвестном наречии скорее угадывался в водовороте кипящих страстей, но я ухватилась за него и пошла навстречу. Он становился сильнее и громче, чем старательней я на нем сосредоточивалась. Я пыталась пробиться к сознанию малышки — а это была драконица, я четко понимала — но это давалось нелегко. Я встречала сильное сопротивление, которое нельзя преодолеть нахрапом. Ментальное вмешательство в сознание взрослого человека чревато последствиями вплоть до безумия, чем могут обернуться мои эксперименты с разумом малыша я вообще не представляла!

Действовала мягко, но настойчиво и через четверть часа, а, может и чуть больше, поток ярости истончился, а шепот звучал ясно и отчетливо. Я пошатнулась — внезапно накатила невыносимая усталость, а виски заломило. Драконица придержала меня за плечи и помогла сесть, а сама подошла к яйцу и обратилась к нему на том самом наречии.

— Это поразительно! — лицо Райры, освещенное только тусклым светом факела, просияло. — Ариана, я чувствую отклик! Значит, все-таки, надежда есть! Значит, безумство обратимо!

Устало кивнула, прикрывая глаза. Если они посадят меня на яйца, я же с них до конца жизни не слезу! Сил нет…

— Теперь ты понимаешь свою ценность, дорогая? То, что ты делаешь благодаря древней крови — изумительно! С Шаамни твои возможности станут и вовсе безграничными! Ты, — она осеклась и перешла на шепот. — Ты драконья святыня, Ариана.

Выругалась и, не открывая глаз, произнесла:

— Я понимаю, что могу помочь драконам. Но также понимаю, что вы хотите использовать меня в своих интересах. Как долго мне служить стае? — насилу оторвала голову от изголовья дивана и выпрямилась. — Год, десять, пятнадцать лет? Человеческий век, в отличие от века дракона, короток. Вы понимаете, что запереть меня в неволе нельзя — я откажусь сотрудничать. Но и по доброй воле я не останусь. Не после того, что сделал ваш внук. Я… не хочу всего этого, не хочу такой жизни! У меня своя есть!

Особенно теперь, с артефактом драконицы. Я смогу вернуться в общество, получить образование, стать достойной невестой и замуж выйти. По любви!

Райра не стала давить, понимая, что мне сейчас и без того плохо. Дракон в скорлупе еще не совладал с эмоциями. Я чувствовала, что с ним не все в порядке, но во всяком случае его маленький мир больше не разрывало желанием утопить все в огне.

Вернулись в Евину комнату и подошли к окну. Вид из дворца Рейнхарта — завораживающий. Мы возвышались над острыми пиками гор, посеребренных снежными шапками. Солнце стекало по ним, и казалось, что горы усыпаны перламутровыми блестками. В лазурном небе, затянутом тонкой вуалью жемчужных облаков, резвились два дракона, то игриво кусая друг друга за хвост, то пихая боками, то вырисовывая замысловатые петли.

— Вы отлично подготовились к нашему разговору, — усмехнулась, отчетливо понимая, что наблюдаю за Лихардом и Жозефиной. Они парили, раскинув крылья, а потом резко пикировали вниз и неожиданно взмывали наверх, гонялись друг за другом, пускали огонь, оглашали округу радостными воплями.

— Если бы судьба не столкнула вас, Жозефина и Лихард погибли бы. Уже тогда ты неосознанно подкрепляла их драконью сущность, которая выжила только благодаря тебе.