Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - 2 (СИ)

— Мстить, — прошептала, чувствуя, как холодеют пальцы. — Вы, что же, ничего не сделаете?! Будете наблюдать? Не остановите их?

— Я один, а здесь — целая стая, не меньше тридцати взрослых особей. Я не самоубийца, моя шайри. А Рейнхарт — не маленький мальчик. Разберется. Возможно, даже выживет.

Мысль о том, что Рейнхарт может погибнуть, оглушила.

"Шаамни, скажи, что он выживет!"

Но браслет, как и положено подлым гадинам, молчал.

— Теперь ты понимаешь, в какой ситуации оказалась? — голос владыки изумрудных звучал спокойно и уверенно. В тревожной тишине он был тем островком спокойствия, за который хотелось ухватиться. Спрятаться за ним от бед этого мира, но я понимала, что это очередные драконьи манипуляции человеческим сознанием. — Думаю, тебе пора пересмотреть свои позиции. Поговорим, как взрослые. Со смертью Рейнхарта Шаамни больше не защитит тебя. Она и сама погибнет, скорее всего, возможно, если не снять браслет, ты тоже пострадаешь. К несчастью, мы потеряем сильнейший артефакт за всю драконью историю. Но, раз уж вернулась Черна Звезда — как-нибудь переживем.

— Просто для понимания — меня охраняет личная гвардия Рейнхарта!

— Просто для понимания, — передразнил дракон, — гвардейцы не вмешиваются, пока жизни охраняемого не угрожает опасность. А я, моя милая шайри, последний, кто желает причинить тебе вред.

Ха!

— Еще скажите, что моя мать живет у вас по доброй воле.

— Ты сама все увидишь, — его спокойствие било по моему разъяренному сознанию, разбивая гнев вдребезги.

Я втемяшила себе в голову, что драконы — враги. Но Рейнхарт доказал, что не все чешуйчатые — гады. Теперь отец вбил в мою голову, что мать страдает, и она в опасности. А что, если нет? Он двадцать лет искал ее и не мог найти? Не верю. Я бы ради любимого человека землю перевернула! Я ради нее даже в гнездо еду по собственной воле, лишь бы своими глазами все увидеть и понять! А он ни разу не попытался это сделать! Что, если маму не нашли, потому что она сама этого не хотела?

— Ариана, славная моя, — ласково пропел ард Д'Остраф. — Заключим перемирие?

Я поджала губы и скрестила руки на груди. С одной стороны — логично, с другой — внутри что-то не позволяло довериться этой наглой драконьей роже.

— Будем считать, что ты — моя почетная гостья. Я сделаю все, чтобы тебе хорошо жилось у нас. Твоя жизнь обретет смысл!

Словно сейчас его нет.

— Вы! — перебила его излияния и прошила гневным взглядом. — Потрудитесь обращаться к миледи Дарлейхасской согласно статусу.

Владыка рассмеялся.

— Вся в мать: гордая и упрямая, только еще молодая и красивая.

Последние слова он протянул, лаская меня недвусмысленным взглядом.

— Как думаете, — он подчеркнул вежливое обращение, — почему ваш отец столько лет не мог отыскать Салиду?

Я задавала себе этот вопрос вот только что! Кто ищет — тот найдет. За двадцать с лишним лет он мог бы и преуспеть!

— Она не хочет уходить от нас. В стае она счастлива, — запросто произнес он. — Но, полагаю, никакие мои слова не помогут убедить тебя. То есть, конечно же, вас. Пока еще — вас, — цинично произнес он, поглядывая на стаю гром-птиц, стремительно скрывающуюся из вида.

Мысль, что они летят убивать Рейнхарта, разрывала мне сердце. А я — здесь! И ничем не могу ему помочь… Осознание собственной ничтожности убивало.

Дорога до гнезда изумрудных тянулась, казалось, бесконечно, хотя их земли гораздо ближе к Астории, чем земли сапфировых. Я больше не проронила ни слова, понимая, что мои суждения не объективны. Меня терзают противоречия и волнения, и вряд ли я способна мыслить трезво.

Замок Рейнхарта — высоко в горах, а изумрудные гнездятся среди высоких кипарисов и кедров. Темнота ночного леса давила. Несмотря на широко распахнутые глаза, я не видела даже очертаний арда Д'Острафа. Только редкое мельканье звезд между плотными кронами хвойных деревьев. Я остро чувствовала их запах — насыщенный, терпкий, освежающий.

Вскоре разбитая дорога сменилась брусчаткой, и вдали показались огни. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем становилось светлее.

Нас встречала целая делегация и владыка заранее предупредил, что мне следует благосклонно принять внимание слуг и больше улыбаться, особенно Жозефине, которая будет счастлива меня видеть. Любое непослушание тут же скажется на моей матери.

— Вы — сволочь!

— Мне это часто говорят, — улыбнулся дракон, толкая дверь кареты и протягивая мне руку. — Но, милая шайри, это необходимая предосторожность, пока ты не поймешь, что здесь нет врагов.

— Угрозы и шантаж — отличное начало дружбы! — фыркнула и проигнорировала его ладонь. Насилу улыбнувшись, я выбралась из кареты самостоятельно, подобрав подол платья.

Сапфирового!

И от встречающих не ускользнул этот факт. Искрящиеся лица прислуги и, судя по нарядам, придворных, несколько скисли. Похоже, о моем приезде им сообщили нечто такое, что не согласуется с цветом моего наряда.

— Ариана!!! — раздался радостный вопль подруги и, расталкивая дракониц, она выбежала мне навстречу. — Папа, когда ты сказал, что Ариана согласилась у нас погостить — я тебе не поверила. Спасибо, спасибо, спасибо!!!