Обратная сторона

Эх, Глебушка, твои бы навыки и здоровье бычье, да в настоящий бой! Цены бы тебе не было. Мог бы, к примеру, ПК таскать или РПГ. А ты мне тут про обеды дармовые рассказываешь… Неинтересно это мне. А что же интересно? Да черт его знает. Ну, да ладно, нечего тут рассиживать. Еще Стрекозу ненароком встречу…

От нечего делать начал лениво листать новостную ленту в «Инстаграм». На Ближнем Востоке, как всегда, продолжалось серьезное «бодалово». На очереди — Сирия. Там, к концу 2015 года уже вовсю орудовали террористы. Различные террористические организации контролировали порядка семидесяти процентов территории этого государства. Боевики захватили Ракку, Пальмиру, Манбидж, ряд других стратегически важных населенных пунктов, транспортных коммуникаций, нефтяных и газовых месторождений. А зверства, творимые этими радикальными маньяками, можно было посмотреть, что называется, в прямом эфире. Отморозки сами с удовольствием выкладывали видеозаписи расправ в Сеть. Обезглавливания, сожжения заживо и прочие жестокости смаковались ими без конца.

Правительственные силы не могли самостоятельно справиться с наступлением боевиков, воздушные удары, возглавляемой США международной коалиции, также не оказывали должного воздействия на террористические группировки. В этой обстановке власти Сирии обратились к России с просьбой о помощи. 26 августа 2015 года был подписан межгосударственный договор о размещении в Сирии российской авиации. 30 сентября 2015 года Совет Федерации РФ единогласно одобрил запрос президента РФ Владимира Путина на использование вооруженных сил страны за пределами ее территории. Это решение позволило в тот же день начать операцию Вооруженных сил Российской Федерации против запрещенных в РФ террористических организаций “Исламское государство” (ИГ) и “Джебхат ан-Нусра” (с 2016 года носит название “Джебхат Фатх аш-Шам”) в Сирийской Арабской Республике.

«Да уж, вот так дела! — подумал я. — По сути, первая подобная операция со времен Афганистана. Вот где действительно интересно! Это не игрушки, это серьезный расклад. Там можно развернуться не на шутку».

Вспомнился недавний разговор с Глебом. Нервные «коммерсы», травматы под пиджаками, бесплатные обеды и фото дамских задниц подождут! В моей голове вырисовывалась очередная сумасбродная цель. А раз есть цель, то появятся и средства ее достижения. Причем, в самом скором времени. Так что, нечего тут рассиживаться. Пора за дело браться. Да и Стрекозу еще ненароком встречу…

Я поднялся со скамейки и пошел домой. Но шел я уже совсем по-другому, чем утром. У меня уже был новый ориентир. И задача, которую я перед собой поставил буквально пару минут назад, вела меня за собой!

ОСЕНЬ 2015

Лето пролетело быстро несмотря на то, что в моих широтах оно затяжное, до октября люди ходят в шортах.

Я вышел из спортзала, закончив тренировку, накинул рюкзак со спортивными вещами за спину, сунул наушники в уши и включил музыку. Погода стояла шикарная, а идти мне в сторону дома было около двух километров. Всегда возвращаюсь с тренировки пешком. Слушаю «лаунж», смотрю по сторонам, разглядывая вечно куда-то спешащий родной город и его обитателей.

В наушниках заиграл звонок, телефон завибрировал в кармане. Хотя я давно уже не сотрудник СОБРа, привычка у меня осталось еще со службы — всегда следить за звонками. Чаще всего, эта телефонофобия встречается у сотрудников спецслужб, прочих правоохранителей, медиков и пожарных. Боишься пропустить важный звонок. В любое время суток могут вызвать на работу, дополнить группу, в которой не хватает людей, и отправить на мероприятие.

Сейчас гражданская жизнь и я отдыхаю после «путешествия» по Донбассу. «Тур» отличный вышел. Но было нелегко. Рядом со мной умирали люди. Массово. Из-за этого донбасская командировка прочно стала у меня ассоциироваться с фильмом «28 панфиловцев». Только в моем бою танков было меньше, чем в фильме, но они были современные! После войны на Донбассе я стал понимать, что чувствовали наши предки во время ВОВ.

Я рад, что выжил и не получил увечий в этих боях. Главное, что целый вернулся, если не считать, конечно, бедной моей головы, а точнее того, чем она наполнена. Совсем уж здоровеньким, мало кто возвращается. Если не пострадало тело, удар на себя может принять психика. Бессонница, панические атаки, ПТСР[144], да мало ли еще проблем. Опять параллель с фильмами про Вьетнамскую войну. Посттравматическое стрессовое расстройство, которым может страдать боец, участвовавший в реальных прожарках, отлично продемонстрировано в еще одном фильме Оливера Стоуна «Рожденный четвертого июля»[145]. Просто тому морпеху повезло намного меньше, чем мне.

Вновь звонок. На экране телефона высветилось имя Костяна, моего армейского друга.

— Привет, Костян! Как жизнь, здоровье?

— Все в порядке. Я скажу на «рыбьем» языке. Ты все поймешь!

— Ок! — отвечаю я.

— Я был на работе, техника песочная. Понял? Песочная! Играть концерт будем в песочнице. Ты понял меня, друг? — Костяна явно забавляла эта игра в шпионов.

— Да понял я, понял.

— Ты едешь?