Обратная сторона Европы (СИ)

Сказано – сделано. В «Буране» было светло и уютно, в наушниках заиграла приятная мелодия. Кристина узнала «The One And Only» Чесни Хоукса, сойдёт. Она разметила маршрут. Сделать это было довольно просто, примерно так же, как в городском автомобиле на Земле. После чего можно было откинуться на спинку кресла, томно прикрыть глаза и ждать следующей остановки. Именно это она и собиралась сделать, потому что очень уж хотелось спать. Из показаний компьютера выходило, что до дальнего датчика М50 «Буран» доберётся чуть больше чем за двадцать минут. Убедившись, что плавно развернувшийся ратрак (с лёгкой руки Майкла) повёз её в нужном направлении, Кристина и в самом деле закрыла глаза и стала обдумывать события последних двух суток. То, что произошло с Эстер, было из ряда вон выходящим событием, особенно если учесть, что никто до сих пор не смог толком узнать, что произошло. Одно из двух – либо Эстер скрывает произошедшее с ней по каким-либо деликатным причинам или из страха, либо она действительно ничего не помнит. Тогда возникает закономерный вопрос – кто или что заставило её обо всем забыть? Есть, конечно, ещё одна гипотеза, объясняющая её исчезновение более чем на десять часов: какая-нибудь пространственно-временная петля, но это уже из области научной фантастики. Да и кислород в баллонах был истрачен под полный нуль. Хотя, с другой стороны, неизвестно, сколько кислорода было вначале. Гидронавты совсем не обязаны закачивать кислородные баллоны полностью. Поэтому надо попытаться заставить Эстер вспомнить, сколько именно кислорода было у неё в запасе, когда она отправлялась в дорогу. Как крайнее средство можно будет использовать гипноз, конечно, с её согласия. Другое странное событие, несомненно, артефакт. Этот парень, Аэра... Как его личная вещь, шкатулка, могла оказаться там, где была найдена?

Больше всего на свете Кристина не любила неопределённостей. Если есть задача – её нужно решать, не откладывая в долгий ящик. А что делать, если решение зависит не от тебя, а от многих внешних обстоятельств или даже от непредсказуемой случайности? Но ещё хуже, когда решения не предвидится вовсе.

Рассуждая таким образом о произошедших недавно странностях, Кристина постепенно убаюкивалась плавным покачиванием корпуса и мерным гудением мотора, как вдруг – толчок! Машина резко остановилась с несвойственным ей скрежетом. Мотор автоматически отключился. «Буран» застрял намертво – как говорится, ни туда, ни сюда. «Вот вам и автопилот! – возмутилась Кристина. – Но делать нечего, придётся выбираться. Даже страшно немного. Хорошо ещё, что на мониторе высвечены координаты нашего с тобой местонахождения, Буран». Кристина заставила себя выйти наружу, чтобы посмотреть, во что она умудрилась въехать со всего размаху.

Тем временем занялся уже не просто дождь, а ливень по здешним меркам. Стеклоподобные капли летели наискось, облака густели, закрывая Юпитер, а далёкое точка-солнце уж и подавно скрылось. Густой туман клубился у самой поверхности, плотно обволакивая ноги. Где-то вдалеке угадывался одинокий луч над куполом.

«Сколько же минут я ехала? Пятнадцать или около того. Значит, я почти у цели», – подумала Кристина. Едва начав осмотр места происшествия, она сразу обнаружила причину остановки. «Буран» врезался в огромный, едва ли не превышающий размерами его самого, кристалл. Откуда он тут взялся? Да, кристаллов на поверхности Европы было в избытке, разных размеров и форм, но такой большой Кристина увидела впервые.

Ненастье между тем усугубилось; дождь, а точнее уже град, всё острее бил тонкими метановыми стрелами. Туман под ногами начал редеть, открывая взгляду образовавшийся слой из мелких осколков специфичного дождя. Увлекая позёмку, задул нешуточный ветер; Кристина вмиг почувствовала его нарастающую силу и поняла, что бог с ними, с датчиками, а пора возвращаться на станцию и как можно скорее! Осветив огромный кристалл мощным прожектором, располагающемся на шлеме, Кристина застыла, но не от холода. Её сковал ужас. Кошмар был воочию. Перед ней стоял застывший, закристаллизовавшийся «Буран», копия её собственного! Сделав два шага вперёд, чтобы рассмотреть получше, она ясно и без всяких сомнений увидела за широким лобовым стеклом иллюминатора человека в скафандре, скованного холодом уже навеки; всё внутри кабины было закристаллизовано. «Разгерметизация кабины и скафандра. Я всегда боялась этого. Это отражение моей фобии, только наяву».