Обратная сторона Европы (СИ)

– Треножник, «Война миров», – ответил он тихо.

– Слушай, Ричардс, как ты догадался отойти вправо? Ещё шаг – и мы полетели бы в пропасть… – начал Лоуренс.

– Сам бы я никак не догадался. Один бродяга под куполом мне сказал. Теперь я ему поверил.

– А не проверил бы, то не поверил бы? – снова улыбнулся Лоуренс.

– Выходит так.

– Эй, Ричардс…

– Ну?

– Это… Спасибо.

При виде возвращающихся астронавтов WR-39 засуетился, изображая живость. Нагрузив робота инструментами по самое «не хочу», Сэм и Вульф и побрели через пустыню, оставив копеечное солнце за спинами.

Три длинные тени впереди неверно дрожали. Нависла охровая пелена: надвигалась марсианская буря.

В тот день под куполом Сэм и Вульф искали юродивого с длинными рыжими патлами, но долго не могли найти. Даже наводили справки. Кто-то видел его где-то и когда-то, но скорее давно, чем недавно. Наконец нашли, Сэм повернул его к себе за плечо, но тот вздрогнул и, едва взглянув на Вульфа, быстро заковылял прочь, ловко управляясь с костылями, испуганно озираясь, будто увидел призрака. Астронавт расслышал бормотание: «Судьба настигнет, всё равно настигнет…». А Сэм всего лишь хотел сказать «спасибо».

Великая инженерная мысль по обустройству действующей колонии на Марсе ещё несколько лет назад позволила создать и развить так называемые «пузыри жизни» на красной планете. «Купола», как чаще всего называли их, покрывали марсианские пустынные просторы на участке около двухсот квадратных километров. Перед посадкой, оглядев местность в монитор, Сэм Ричардс не мог не отметить про себя, что на ржаво-кирпичном плато слегка запыленные «пузыри» были единственными акцентами, за которые цеплялся глаз. На горизонте угадывалась цепь марсианских гор, среди которых возвышался величественный Олимпус с белой шапкой снегов.

Ричардсу было дано задание перевезти на красную планету груз и несколько пассажиров, среди которых было трое рабочих и старая супружеская пара, собиравшаяся проведать на Марсе своих детей. Ричардс невольно обратил внимание на стариков. С головы до пят одетые во всё белое, вдобавок убелённые сединами, они всё время держались за руки.

Сэм совершал уже третий рейс на Марс в качестве капитана грузового корабля. Что ж, всякий труд почётен, но для подобной работы больше подходили рядовые астронавты. Он знал, что через пару-тройку лет он полетит в экспедицию почти на окраину солнечной системы – на один из спутников Юпитера, Европу. Его друг, Роберт Лоуренс, вместе с экипажем из восьми человек, сейчас находится там.

Иногда Сэм вспоминал того бродягу из первого купола, предупредившего его об обвале в пещере почти год назад, может быть даже спасшего ему жизнь; доставал из кармана фотографию. Старик тогда сказал, что «целый народ Европы будет уничтожен, если ты не вмешаешься, не сделаешь так, чтобы эта фотография никогда не была сделана». Думая об этих словах, Сэм, конечно, догадывался теперь, что речь шла не о земной Европе, а о Европе – спутнике Юпитера. С другой стороны, ему было известно, что Анджей Пановски не полетел на Европу в составе экипажа космического корабля «Экспедиция» и что этот спокойный, дружелюбный парень с грустными серыми глазами жив, здоров и прекрасно себя чувствует. Они даже подружились, правда, заочно, чего, скорей всего, никогда не произошло бы, не будь у Сэма этой странной фотографии. Сэм как будто чувствовал ответственность за судьбу Анджея. И ждал своей собственной судьбы.

…

Рука нестерпимо чесалась уже несколько дней кряду.

– Что за… – в очередной раз выругался Грэм Питерс, рассматривая кровавые царапины на сгибе левой руки.

До конца экспедиции оставалось всего ничего – каких-нибудь пара-тройка недель. По сравнению с тремя годами и пятью месяцами «заключения», уже проведёнными здесь, это не могло создавать проблемы. Казалось бы, не могло…

«Какого заключения? Чёрт… Так и вертится на языке…Не заключения, а работы, свободной и высокооплачиваемой, – угрюмо поправил себя Грэм. – Но если быть честным перед собой, то это и вправду как заключение, уж мне ли не знать».