Обратная сторона Истока

— Он просил нас не рыпаться, — возразил Силь. На удивление спокойным тоном. Сил на эмоции у него уже просто не осталось. — Он знал, на что идёт.

— Великодушный идиот, — вполголоса буркнул Ракун. И продолжил нарезать круги по комнате, но уже гораздо медленнее, не сшибая стулья, а ставя их на место. — И что теперь? Ты тоже до казни будешь делать вид, что всё в порядке, а потом в запой уйдёшь?

— Я не пью.

— Ещё хуже.

— Куда уж хуже. — Силь пожал плечами и направился к выходу. На пороге обернулся, перевёл взгляд на Нину. — Простите, за то, что мы тут устроили. Надеюсь, не надо напоминать, что…

— Да-да, государственная тайна, я в курсе.

— Эй, мелкий, ты куда собрался-то? — спохватился магос.

— На работу. Говорил же, что у меня дела. И их никто не отменял.

— Проводить?

— Это ещё зачем? Машину поймаю. Можно даже вон ту. — Силь кивнул в сторону окна, за которым виднелось серое авто. В салоне откровенно скучали два наблюдателя. — Всё равно они за мной следить должны, вот пусть и последят, и подвезут.

— Вот ты нахал, — протянул Ракун с такой гордостью, словно характер друга был его личной заслугой. — Но, знаешь… Лучше не ходи сейчас без охраны, ладно? На всякий случай.

— Если меня прибьют по дороге, шантажирвать будет некого. Так что наша доблестная милития позаботится, чтоб я добрался целым и невредимым. А я позабочусь, чтоб они увидели нерешительного и сломленного человека. Может, получится запудрить мозги и потянуть время.

С точки зрения Нины, на нерешительного шеф не походил совершенно, а на сломленного — тем более. Уставший, нервный — да. Но всё ещё готовый дать отпор кому угодно.

— Нахал, — повторил магос, как только за Силем захлопнулась дверь. — Время он тянуть будет, ага.

— Считаешь, это намёк?

— Да если бы намёк! Прямое приглашение к действию. Он переключает внимание Совета на себя, а я тем временем вытаскиваю Алекса из… Чёрт… Надо же ещё узнать, где его держат!

— Узнать, где держат, как туда забраться, как оттуда выйти, куда потом прятать Алекса. Желательно ещё и настоящего преступника найти. И всё это — в полнейшей тайне и не задействуя возможности разведуправления. Потому что за нами будут следить, за управлением будут следить, и при первом же подозрении Алекс — труп. И мы тоже, — методично перечислила Нина. — Я ничего не пропустила?

— Вроде нет. Становишься специалистом.

— Начинаю привыкать, что народная забава жителей Истока — по любому поводу похищать людей.

— Он не похищен, а арестован.

— Не вижу особой разницы. Есть человек, которого силой удерживают в неком месте с определённой целью. Надо его вытащить. Единственное отличие в том, что в этот раз закон на чужой стороне, а Силь не сможет прикрыть нас в случае провала.

— В случае провала… — Ракун наморщил лоб. — Я вот думаю, если Леде от такого крышу сорвало, то что будет с ним? Он и сейчас-то еле держится, я же чувствую.

— А ты на него ещё орал, — укоризненно заметила Нина.

— Ты бы предпочла, чтоб я его пожалел и мы оба рыдали в обнимку у твоих ног? Извини, не та ситуация. Как сумел — так в чувство и привёл. Так что теперь главное — не лажануться.

— Значит, нам придётся сделать всё идеально.

— Говоря «нам» ты имеешь в виду, что поможешь или что не будешь мешать?

— Я имею в виду, что займусь этим вместе с тобой и наравне с тобой. И попробуй только заикнуться об опасности и не женских делах.

Магос, судя по всему, очень хотел не только заикнуться, но и выругаться. Или ещё что-нибудь громкое и многословное завернуть. Даже рот открыл и воздуха побольше набрал. А затем вдруг притянул подругу к себе, порывисто обнял и прошептал:

— Ты самая прекрасная женщина в мире!

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Нина. — Ничего, прорвёмся. Всё будет хорошо! Обязательно!

Она пыталась говорить как можно убедительнее.

Ракун в ответ пытался улыбаться как можно душевнее.

Оставалась самая малость — поверить в сказанное. Им обоим.

* * *

Долан не любил злиться. Злость, как и любая сильная эмоция, туманила разум, заставляла действовать импульсивно, а потом сожалеть о поступках. К счастью, в большинстве случаев удавалось держать себя в руках. Но он слишком часто видел, на что в порыве ярости способны другие. И что случается с теми, кому не повезло столкнуться с озлобленным и неуправляемым подобием человека.

Но не злиться сейчас он не мог.

Просто не получалось.

Складывалось ощущение, что весь мир сговорился против разведуправления в целом, и капитана Виктора Долана в частности. Всё сыпалось из рук, новости приходили с опозданием и такие, что впору вешаться. Улики по обоим взрывам заграбастали себе бывшие коллеги из милитии, и выпросить у них хотя бы полную документацию по делу никак не получалось, только какие-то разрозненные обрывки. А результаты Совет спрашивал почему-то с разведки. И не просто спрашивал, а прямо-таки требовал. Вынь да положь им преступника.

Сослуживцы смотрели косо. Некоторые откровенно недоумевали, почему такое важное дело доверили новичку. Долан и сам задавал себе этот вопрос.