Обратная сторона Юпитера

В этот момент он повернул сидящую спиной к Аресу вновь обретённую «мать». Из розового стульчика на Ареса взглянули пустые, холодные впадины отсутствующих глаз разлагающегося трупа в нелепом розовом халатике. Кожа мертвеца уже стала чёрной, местами она гнила и отваливалась кусками. Глаза покойницы были выковыряны варварским, бесчеловечным способом, а рядом с глазницами струпьями засохли потеки крови. Голова женщины-трупа при повороте упала на бок, гниющий тлеющий рот приоткрылся в дьявольской улыбке, а из приоткрытого халатика вывалилась истлевшая грудь с чёрными прожилками. По черепу «матери», вокруг её слепых глаз и рта, ползали большие, жирные, зелёные трупные мухи. Зрелище короче не для слабонервных… Не проблюешься, так пропоносишься. Вот теперь и вся семейка в сборе. Да, Аве, не повезло тебе с предками. Арес крепко зажал глаза и рот своей внутренней женской сущности, чтобы её хрупкая психика окончательно не разрушилась. Сейчас ей здесь делать абсолютно нечего.

– Мы её с улицы взяли, пригрели, одели, выкормили. А она вон что творит, отца приёмного не уважает! – труп «матери», казалось, одобрительно покачивал мёртвой головой из стороны в сторону, как игрушка-болванчик на панели машины.

Тут Арес заметил, что глазки «мамаши» никуда не делись, вот они в комплекте, в полной сохранности. Только зажаты в её полуистлевших чёрных руках и весело подмигивают, как два шарика на резиночках:

– Люськ, а Люськ! Ты ток глянь, тьфу, деревня!

Потная, вонючая гора жира приёмного отца-свинопотама с мускулистыми бицепсами, начала всё ближе и ближе надвигаться на Ареса. Уже чувствовалась нестерпимая вонь перегара, не чищенных гнилых зубов и запах немытого тела. Короче весь джентельменский набор. Арес пятясь упёрся в дверь и понял, что отступать больше некуда. Сначала, стоя спиной к дверному проёму, он попробовал открыть ручку, но та оказалась намертво заколоченной и не поворачивалась. Арес, со всей девичьей силой Аве, пытался и так, и сяк, и спиной, и всем телом открыть проклятый замок, но это тоже не помогало. Дверь стала монолитной стеной, метровым железным сейфом деньгохранилища самого надёжного банка, и все его усилия были тщетны. Звать на помощь в данной ситуации тоже было бы глупо и нелепо. «Папаша», как мысленно окрестил своего нового знакомого Арес-Ева, неминуемо приближался, источая зловонные благоухания.

– Ну ладно, малолетняя шлюха! Ты же уже знаешь, что бывает, когда не выполняешь приказы папочки? А? Знаешь, или уже забыла? Если забыла, так я тебе быстро напомню. Всему-то вас приходиться учить, молодёжь!

Папаша-свин раскрыл потные объятия, при этом из его подмышек пахнула новая волна «амбре».

– Ну ты не бойся, не жмись так! Ты же знаешь, что бывает с плохими девочками? Папочка должен тебя наказать! Ты же будешь послушной дочкой, а, шалава? Ты же уже знаешь, как надо заслужить прощение папочки? – свиноящер начал своими жирными пальцами-плоскогубцами развязывать фартук, забрызганный кровью и мозговой жидкостью.

Арес больше не мог смотреть на эту картину. Не в силах скрывать ужаса, он повернулся лицом к двери и начал изо всех своих сил в неё барабанить, истошно орать и крутить неподдающуюся ручку замка.

– Поори, поори, девочка! Ты же знаешь, как папочка любит, когда ты кричишь, радость моя! Сейчас я буду тебя наказывать. А, ты уже повернулась задом? А ты знаешь, тварь, как ублажить папочку. Сейчас-сейчас, я научу тебя уважать взрослых! – Арес повернулся и увидел страшную картину.

Кровавый кожаный фартук валялся у ног монстра, а сам он, расставив свои медвежьи объятия, стоял в метре от Ареса. Огромный живот «папаши» свисал прямо до паха, почти целиком закрывая его, но всё-таки полностью заслонить огромного «хозяйства» папули не смог даже центнер висцерального жира. От рыжего причинного места метастазы красных, кудрявых волос расползались в ноги, живот и достигали прямо груди «папочки». Но самое страшное было даже не это. Папаша оказался мутантом, Маабдух его задери. Из-под огромного пивного живота торчали сразу две длинные змеи, вставшие в боевую стойку. Чем-то они отдалённо напоминали головы того самого змее-дракона из снов на Юпитере, порождённых чрезмерным употреблением космического алкоголя. Оба пресмыкающихся гада обладали чудовищным размером, каждый почти по метру. Толщиной паховые змеи-головы дракона «папаши» тоже были отнюдь не обделены, величиной с такого добротного, жирного, жёлтого, только что сожравшего кролика, удава. Картинка я скажу вам, ещё та. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Но уж что было абсолютно ясно, так это то, что если членоудавы сейчас вопьются в молодое тело Ареса, то они его разворотят как тузик грелку и взорвут изнутри. Впрочем, для таких змеедраконов что человек, что дом, что клоака динозавра, всё мало покажется.