Обратная сторона космонавтики

Расчет времени очень важен для астронавтов, работающих в открытом космосе. Если не знать, сколько времени придется провести вне корабля, не будешь знать, сколько понадобится кислорода тебе или заряда батареи твоему автомобилю. Астронавты «Аполлона» должны были действовать строго по плану с учетом «ограничивающих условий возвращения». Высчитывались (и высчитываются) эти самые ограничивающие условия очень просто: берется человек, на него надевают скафандр и систему жизнеобеспечения, его выгружают на аналогичной территории, этак километрах в пяти от базы НАСА, и засекают время, которое ему понадобится, чтобы прийти назад. В целях безопасности астронавтам «Аполлона» не разрешалось отходить от модуля на расстояние больше того, что они могли пройти пешком, ведь всегда надо было учитывать возможность неисправности ровера. (Именно поэтому желательно иметь на борту два ровера: если с одним из них что-нибудь случится, всегда будет второй, чтобы доставить астронавтов на борт.)

Обратная дорога всегда была источником беспокойства для людей, планировавших задания, и поводом для огорчений астронавтов. На местности, где нет ни деревьев, ни зданий, которые могли бы помочь сориентироваться, довольно сложно понять, какая часть пути уже пройдена, а сколько еще предстоит пройти. Поэтому в целях той же безопасности действовать приходилось строго по плану, вплоть до мельчайших подробностей. Вот астронавты и придумывали, что могли. Во время одного из возвращений на борт «Аполлона-15» астронавт Дэйв Скотт заметил необычный черный камень, которого до этого не видел. Скотт знал, что, если он спросит Центр управления о возможности остановиться и подобрать этот камень, ему прикажут не останавливаться и двигаться дальше. А зная, что в Центре слышат все разговоры астронавтов, Скотт решил сделать вид, что у них возникла проблема с ремнем безопасности. Впоследствии камень так и назвали — «базальтом ремня безопасности».

«СКОТТ: Смотри, там пористый базальт. Слушай, может, я… Подожди секунду, нам нужно…

ИРВИН: Хорошо, сейчас остановимся.

СКОТТ: Дай-ка застегну ремень… Опять он порвался.

ИРВИН [продумывает план]: Может, ты дашь мне свой?

СКОТТ: Сейчас… Вот только найду его. [пауза]Вот он. [пауза] Подержи-ка вот здесь…

ИРВИН: Все. Готово. [долгая пауза]».

Приближается вечер. Мы уже добрались до назначенного места. Ли и Аберкромби будут ночевать прямо здесь, на сиденьях «Хаммера», остальные же вернутся в лагерь и присоединятся к ним утром. Но команды «Браво» пока не видно, так что мы решаем побродить немного вокруг и сделать пару фотографий на фоне оврага. Позднее, когда я увижу эти фотографии, то подумаю, что мы похожи там на стоящих у шахт рудокопов. Мне как-то сложно объяснить, чем меня так привлекал пейзаж острова. Но иногда бывали моменты, когда ты из последних сил тащишься куда-то вдаль, и вдруг порыв ветра заставляет тебя нагнуть голову вниз, а там — маленькая зеленая кочка мха, усыпанная, как пирог карамелью, крошечными красными цветками. Глядя на все это, невольно задумаешься, сколько сил должно быть у этого слабого и хрупкого растеньица, чтобы выжить в таких невероятно сложных условиях. А может, это просто удивление из-за контрастности цветов. Вчера, когда мы шли по склону неизменно серо-бежевого каньона, мимо нас неожиданно пролетел шмель. Желтый цвет его окраса казался просто какой-то галлюцинацией, словно цветной предмет на черно-белой фотографии. «Надо же, — сказал кто-то, — похоже, мы свернули где-то не туда».

Начинается дождь, и мы поворачиваем обратно к «Хаммеру». Ли и Аберкромби просто летают. И не удивительно, ведь только что закончился первый день первого эксперимента НАСА с вездеходами. «Просто потрясающе, — говорит Аберкромби. — На Земле не так уж много мест, которые бы были настолько похожи на лунный ландшафт.»

«Земля, это команда „Браво“», — неожиданно раздается по рации. Это голос Брайана Гласса, геофизика НАСА, а по совместительству и лидера команды «Браво». Он сообщает GPS-координаты и погодные условия того места, где они сейчас находятся. Хотя слово «сообщает» не передает той дикой смеси крика и фырканья, что раздается из радиоприемника. Они попали под сильный дождь, видимость сократилась до 90 метров, а свечи их «ровера» Кавасаки-мул (большой АПП с маленькой вместимостью) отсырели. Дело в том, что они должны были пересечь речной поток, который в действительности оказался гораздо глубже, чем можно было предположить по спутниковым снимкам. Кроме того, одна из свечей вообще оказалась неправильного размера. В общем, они отстали от графика часа этак на два.

«Похоже, не всем так весело, как нам», — заключает Уивер, набрасывая на голову капюшон.