Обратная сторона любви

Он смотрит на нее почти с ненавистью.

– Метеочувствительный я!.. Атмосферный фронт без осадков!..

В это время ведущая выходит через прозрачную дверь и идет к стоянке.

– Иди!..

Есеня смотрит на дочь, на Меглина – и выходит. Торопливо пересекает дорогу и идет к ведущей. Ведущая подходит к машине, открывает ее, когда сзади ее окликают:

– Майя Сагалова? Есеня Стеклова, Следственный комитет.

Судорога боли простреливает голову Меглина. Он вскрикивает, держится за висок, падает лбом на приборную панель.

– Тяжко?..

Меглин поднимает голову. Слезящимися глазами видит в зеркале заднего вида мальчика – рядом с автокреслом Веры.

– Посиди с ней… Я быстро…

Меглин открывает дверь и вываливается из машины. Ведущая бросает короткий взгляд на удостоверение Есени.

– Я уже все рассказала.

– Не мне.

– Я сейчас не могу…

Пытается открыть дверь, Есеня закрывает ее.

– Уверена, минуту найдете.

– Вы мне угрожаете?

– Угрожать долго, у меня времени нет.

Она хватает ее за волосы и бьет об машину. Ведущая с криком падает. На стоянке никого, и их никто не видит.

– Говори.

Меглина трясет. Как и испуганную девушку-провизора по другую сторону, за прилавком, в который Меглин вцепился, чтоб не так трясло.

– Милая. Мне от головы. Чего-нибудь.

– А что у вас с головой?..

– Болит…

– Вот болеутоляющие у нас… Спазмалгон… Баралгин…

Показывает на прилавок. Меглин отрицательно качает головой.

– А покруче? Так, чтоб… тапки слетали!..

– Покруче – по рецепту.

– Но ведь есть, да?.. Есть?!

Крик из аптеки. Вой сигнализации. Звук разбитого стекла. Из магазина рядом выходил с пакетом с газировкой и батоном патрульный мент. Увидел движение в аптеке, бросил бутылку, выхватил пистолет, быстро пошел навстречу выходящему из аптеки, распихивающему упаковки таблеток по карманам, высыпающему из пузырька в рот – Меглину.

– Стоять!.. Руки!..

Меглин поднимает руки и останавливается.

– Стою. Руки. Дальше?

Резкий звук тормозящих шин за спиной мента – он оборачивается, на секунду потеряв контроль над ситуацией, и Меглин, пользуясь этим, шагает вперед – и вырубает его. Есеня на полной скорости мчится по улице города.

– Ты ее бросил?! Просто бросил!

– С ней… пацан остался…

– Какой пацан?!

Меглин оглядывается – сзади никого, кроме девочки. Меглин выглядит потерянным.

– Прости… Прости…

Есеня от злости почти плачет.

– Ты сумасшедший!.. Как я тебе верить могу?!

Он качает головой, испуганно глядя в никуда, словно и сам не знает, как это возможно – верить ему.

На совещании – Худой и Самарин. Худой протягивает Самарину пакет с уликой из дела.

– Что это?

– Чай. Цветки липы. Нашли в автобусе, на сиденье.

Самарин пожимает плечами, мол, и что?

– Липа. Символ Липецка. Два года назад Меглин убил липецкого душителя. В троллейбусе. Ножом.

– Он повторяет свое убийство? Цитирует сам себя?

– Мы пока не знаем, он ли это.

– Меглин и Стеклова считают себя несправедливо отстраненными от дела. Что ж. Они взяли дело в свои руки. Им не нужен мандат на насилие и справедливость. Они сами справедливость. Меглин как бы говорит нам: я делаю все то же самое. Что изменилось? В чем проблема?

– Видимо, он и Стеклову на этом развел.

– Они выступают народными мстителями. Изначально выгодная ситуация. Поэтому они привлекают медиа. Публика их полюбит.

– Наш уважаемый специалист считает, нас ждет волна убийств.

– В условиях переизбытка информации нужно поддерживать тему в тренде, постоянно давая новые инфоповоды. Чтобы выработалась привычка. Чтоб их ждали. Я думаю, они будут убивать каждый день. К утренним новостям.

У Худого звонит телефон.

– Слушаю… Выезжаю… Меглин… только что аптеку в городе ограбил.

Худой быстро идет на выход.

Дешевое придорожное кафе. Пара фур, водители которых остановились перекусить. Лавочка на небольшом заасфальтированном пятачке. Есеня приносит из магазина бутылку вина. Открывает. Дает Меглину. Он дрожащими руками выламывает таблетки.

– Ей позвонили. Сказали место и время. Она ждала на конечной. Записывала на телефон. Что произошло.

Есеня включает запись на телефоне. Ведущая стоит на конечной троллейбуса. Одна. Троллейбус останавливается в нескольких метрах от остановки. Водитель выпрыгивает из кабины и убегает. Ведущая, как загипнотизированная, идет к троллейбусу, на ходу достает телефон и включает запись, направив камеру на человека в троллейбусе, за стеклом, пишущего кровью на окне – ТМНП. Теперь его можно разглядеть лучше. Кепка на бровях, поднятый воротник плаща, густая борода. Меглин. Запись замерла на бородатом лице за кровавой надписью в трамвае.

– Почему ментам не отдала?

– Она убийц поддерживает. Они за дело убивают. Так она сказала.

Меглин замолкает. Кивает своим внутренним выводам.

– Это мне весточка… Он чего-то хочет. От меня. Надо понять чего.

– Если ты пропадешь, ему будет не с кем говорить. Просто уедем.

– Ну да. Нас же не найдут. Мы незаметные…

– Я хоть что-то предлагаю!..

– Как думаешь, уеду я, он успокоится? Или еще кого положит? Десять? Двадцать? Сто? Чтоб со мной договорить?

За окном уныло барабанит дождь.

– Нужно найти его.

– Как?

– Ну а как других искали? Понять… Увидеть… Вспомнить…