Обратная сторона Луны

В первую очередь пленный наотрез отказался назвать свое имя, номер части, звание и должность. Видимо он ожидал, что это вызовет взрыв ненависти у его врагов, но ничего подобного не случилось. Выслушав отрицательный ответ Василий только плечами пожал.

— Твое имя звание и должность, не столь мне интересны, — начал Василий. — Хочешь говори, хочешь — нет… Это — твое право, все равно если мы захотим ты нам их сообщишь. Но сейчас меня интересует другое. Я хочу знать все, что тебе известно про усадьбу, ее обитателей, распорядок, который существует на ее территории и прочее.

— Почему я должен все это вам рассказывать?

— Потому что в противном случае ждет тебя смерть долгая и болезненная, — ухмыльнулся Сема. — Ты не молчи, командир, ты ему переведи, а то, боюсь, по-русски он плохо понимает.

— Отставить угрозы! — рявкнул Василий. — Этот немец хороший, сознательный, он сам нам все расскажет.

Пленный понимая что речь идет о нем, причем о его дальнейшей судьбе, всем телом, насколько можно, потянулся к Кашеву, словно прося его переводить, не держать в неведении. Но тот сидел молча и неподвижно, как истукан. Чем меньше будет знать пленник, тем сговорчивей будет.

— Итак, мы ждем… — протянул Василий и кивнул Кашеву, чтобы тот перевел.

Немец в ответ только головой покачал. Потом произнес несколько коротких рубленных фраз.

— Он утверждает, что усадьба — военный объект, а значит, он не может давать информацию о нем противнику.

Василий тяжело вздохнул. «Ну и что теперь делать? Как заставить этого ганса говорить? Пытать…» Он слышал, что, согласно рассказам, проделывали наши с языками. К слову сказать немцы от них не отставали, и неизвестно еще кто действовал жестче. Вот только участвовать во всем этом Василию не хотелось. Ладно, на то она и есть диверсионная группа.

— Значится так, — объявил Василий чуть посомневавшись. — Пойду, сменю Гвоздя, а вы пока пленного разговорите, и смотрите, чтобы не кричал. Усадьба рядом, за холмом, ночь тихая, так что действуйте аккуратно. Как заговорит, зовите.

И, повернувшись, он исчез в кустах.

Гвоздя он нашел сразу, и, отпустив его, сам занял наблюдательный пост, забравшись на развилку ствола сосны и устроившись на толстом суку. Сидеть, таким образом было вдвое выгодно. Во первых видишь всех издали, а тебя никто, потому как никто не станет ходить голову задрав. Во вторых на таком посту не заснешь, а заснешь — свалишься, мало не покажется.

Над головой раскинулось бездонное звездное небо, посреди которого горело ночное светило — округлая мертвенно-бледная Луна. Вокруг тихо шумели деревья…

«Интересно, как там Григорий Арсеньевич и Катерина? — подумал Василий. — Добрались ли они до Ленинграда. А может, натолкнулись на внешнее кольцо блокады и в сам город не сунулись? Может ума хватило. Ведь говорят там голод…» На мгновение в голове всплыли все те темные слухи, что ходили о голодной, осажденном городе, о каннибализме, о мародерах… Но Василий постарался отогнать черные мысли. Не такой человек Григорий Арсеньевич, чтобы кто-то сумел взять его голыми руками, да и Катерину он в обиду не даст. Но хуже всего будет, если барон Фредерикс попадет в руки НКВД. Согласно донесению Василия он погиб несколько лет назад, когда засыпало подземный город в Антарктиде. Так что его присутствии в осажденном Ленинграде будет довольно сложно объяснить, кроме того это бросит тень на самого Василия. Но хуже всего получилось бы, если бы Григорий Арсеньевич попал в руки фашистов. Тут бы он точно ничего не смог поделать, а ведь после того, как было уничтожено «Логово дождевого червя 2» и сорвана операция «Изольда» эмиссары Аненербе его по голове не погладят… А потом Василий попробовал представить себе занесенный снегом город, где все окна словно щели склепов заклеены крест-накрест бумагой, а в небе среди лучей прожекторов и вспышек выстрелов черными тучами реют аэростаты.

В темнеющем небе все ярче разгорались звезды — яркие гвоздики прибитые к бархатному своду небес. Где-то далеко-далеко закричала кукушка, но прежде чем Василий успел мысленно произнести формулу детского вопроса: «Кукушка кукушка столько мне лет жить осталось?» Птица замолчала и вновь наступила гнетущая тишина, чуть расцвеченная едва слышным шорохом листвы. И как то само собой мысли его сменили ход. Внимание Василия привлекла Луна — огромный желтый диск, висевший посреди неба. «Интересно, как оно там? Может, правы писатели-фантасты и где-то там живут своей жизнью лунные люди, наблюдают за нами, спорят: одни утверждают, что жизни на Земле нет и быть не может, а другие, наоборот… Может там, на бескрайних просторах лунных полей, царит мир и гармония, и нет никаких войн… А может там идет беспощадная классовая борьба? Может там тоже во множестве гибнут лунные люди…»

Но его дальнейший полет фантазии прервали самым грубым образом.

— Заговорил пленный.