Обратная сторона радуги

Выйдя из душа, я набрала номер Арика. Опять он тяжело дышит, неужели куда-то торопится? Или уже успел с кем-нибудь повздорить, с него станется.

– Ирис? Здорово! Ты еще дома?

– Собираюсь в аэропорт, только закину Кешет к Сан… к дедушке.

– Надеюсь, привезешь что-то действительно стоящее и, как ты умеешь, неожиданное. Знаешь, я тут немного тороплюсь, так что счастливого полета, я побежал.

– Спасибо, – ответила я уже никому и пошла готовить кофе. Кешет, как всегда, когда я направлялась на кухню, весело спрыгнула с кресла и побежала рядом.

– Эй, Кешет, тебе лунго или ристретто? А мне сгодится и растворимый.

Шустрый парень, торговавший цветами в терминале аэропорта Бен-Гурион подсчитывал выручку и, похоже, был ею доволен.

– Интересно, почему цветочники из международных аэропортов никогда не появляются в Форбс? – глядя на него, спросила я дедушку.

– Потому что самые умные. Это все твои вещи?

– Как всегда только самое необходимое, – как будто что-то было не так, и я даже принялась оправдываться. – Все, что мне нужно, я куплю на месте, ненавижу тяжелые сумки, ты же знаешь.

– Купи теплый свитер, – дедушка недоверчиво оглядел мою легкую курточку, – в Будапеште холодно.

Я торопливо закивала, видя, что он все еще не хочет отпускать меня в обитель своей несчастливой юности.

– А более элегантного саквояжа у тебя не нашлось?

– Это же папин офицерский рюкзак, он удачу приносит.

– Удачу, – передразнил дедушка Рубен. – Да у него дыра на кармане прожжена.

– Это Шломо, – буркнула я. – Задел, когда мангал на берегу разжигал. Я его тогда чуть не убила.

– Зря.

Выяснять, что именно зря, не было времени.

– Я тебя тоже люблю, – я обняла дедушку и очень вовремя, потому что именно в это время объявили мою посадку. – Со мной все будет хорошо, даю слово.

Дедушка Рубен, наконец, улыбнулся.

– Похладнокровнее с венграми, среди них встречаются очень обаятельные ловеласы.

– К обаятельным ловеласам у меня стойкий иммунитет.

– Вот это-то и плохо. И не ходи, пожалуйста, как павлин, не забывай, что ты в Европе, чтоб её смыло!

– Обещаю, что Израиль не опозорю.

Парадоксально, но Рубен Боннер, не простивший Европе Холокоста, так и остался европейцем: деликатным, сдержанным и элегантным, совершенно не ассоциирующимся с разудалой южной страной, за которую всегда готов был стоять до последней капли крови.

Беспечность не входила в число моих недостатков, но я никогда всерьез не задумывалась, какой же счастливый билет в действительности вытянула у судьбы Европа, жившая в пещерах и одетая в звериные шкуры, в то время, когда на Востоке были передовые врачи и астрономы. И так красиво обошедшая всех в наше время, если только не принимать в расчет тошнотворную теорию Жозефа де Гобино о превосходстве арийской расы над остальными.

– Этот счастливый билет называется женское образование, которое Европа в 19 веке сочла необходимым отвоевать у Христианской церкви, считавшей эту идею «бесовской».

– Как известно, Коран не только не запрещает, но и приветствует женское образование. Вы своевременно напомнили об этом миру, открыв первую в Азербайджане школу для девушек-мусульманок. Это стало очень значимым событием в истории педагогики.

– Я родился в очень бедной семье, в десять лет стал подмастерьем каменщика, в пятнадцать сам стал каменщиком. Тогда я впервые задумался о благе образования.

– Вам повезло, вы стали крупным нефтепромышленником, богатым и влиятельным человеком и никогда не жалели средств, отправляя талантливых молодых людей в лучшие учебные заведения Европы. А как появилась идея именно женской школы?

– Нередко, возвращаясь из Европы, ученые юноши привозили равную себе жену, необразованные соотечественницы становились им неинтересны. Чтобы сохранить азербайджанское самосознание в среде новой интеллигенции девушкам-мусульманкам необходимо было наряду с Кораном изучать светские науки, создавать целые образованные семьи и воспитывать новое образованное поколение.

– Вы согласны с утверждением, что именно мать формирует менталитет ребенка в раннем возрасте?

– Я полагаю, что мужчина получает образование, как правило, для себя, а женщина для всей своей семьи. Поэтому у грамотной матери всегда будут грамотные дети.

– Однако ваша затея встретила на своем пути много преград. Как Вы с ними справились?

– Многие духовные лидеры меня не поддержали, а одобрившим эту идею открыто угрожали расправой, но я пустился на хитрость – отправил надежного человека по всем святым для мусульман местам. Молла Мирза не подвел, он вернулся в Баку получив письменные подтверждения восьми самых уважаемых муджтахидов Медины, Мекки, Стамбула, Тегерана и Каира о том, что нет ничего богохульного, если мусульманки будут учиться наукам. Это оказалось весомым доводом и с легкой руки российской императрицы Александры Федоровны я приступил к строительству школы.

– Памятуя о днях работы каменщиком вы лично контролировали строительство всех своих домов, а здание школы доверили только одному из лучших архитекторов Баку Йозефу Гославскому. Очевидно, это было самое любимое ваше детище?