Обратная сторона смерти

С Тосей, которая для своих лет была очень начитанной и сметливой девочкой, Женя сдружилась быстро. Большую часть времени подросток проводил в библиотеке. Женя видела: Тосю что-то угнетает. И, кажется, поняла, что именно, — до нее никому не было дела. Однако, в отличие от брата, она не позволяла себе шалостей и глупых выходок, дабы стать центром внимания.

Большую часть времени Женя уделяла Филиппку, а днем, когда тот спал, заглядывала в библиотеку к Тосе. Ей приятно был поговорить с рассудительным человеком.

Как-то она заметила, что девочка не читает, по своему обыкновению, а что-то торопливо пишет. Увидев учительницу, Тося смутилась и спрятала записи под фолиант.

Женя не стала спрашивать, что это такое, но дочь Алевтины Илларионовны, явно питавшая к ней симпатию, сама вдруг все рассказала.

— Вы ведь не будете смеяться надо мной? Я пишу роман!

— Почему я должна смеяться над тобой? — откликнулась Женя. — Я тоже когда-то подобным увлекалась.

— О, я бы все отдала, чтобы почитать то, что вы написали! — вздохнула девочка. — Потому что мой роман вышел еще таким детским, глупым…

— А о чем твой роман? — спросила Женя.

— О Ведьмином болоте. Это ужасное место! Я человек здравомыслящий, во всякие сказки не верю, однако ведь и со мной случилось нечто непостижимое. Если бы я могла повернуть время вспять и спасти ее!

Тося, как поняла Женя, вела речь о своей подруге, внучке мельника.

— А что же с тобой случилось? — осторожно поинтересовалась она.

И девочка, понизив голос, сообщила:

— Это не был несчастный случай, поверьте мне. Ее убили!

Женя взглянула на собеседницу, сидевшую с широко распахнутыми глазами, и поняла, что та уверена в том, что говорит. Но тем не менее заметила:

— Ну, ты ведь сама сказала, что не веришь в сказки о ведьме…

— Россказни, что ее ведьма убила, ерунда, — прервала ее Тося. — Нет никакой ведьмы и никогда не было, разве что в незапамятные времена, когда о христианстве в этих местах еще никто не слыхивал. Но тысяча лет почти прошла, а в ту пору ведьмы везде были. Я же веду речь об ином — ее убили! Я проанализировала все, что случилось с нами тогда, и поняла, что за всем этим стоит не мистическая, а вполне человеческая логика, хотя бы извращенная и злобная.

Чувствуя, что слова Тоси пробудили ее интерес, Женя спросила:

— О чем именно ты говоришь? Неужели хочешь сказать, что внучку мельника убил кто-то… кто-то из имения?

— Ну почему же сразу из имения, у нас ведь имеются еще и соседи, — уклончиво ответила Тося. — Но вы правы — наше имение является своего рода средоточием зла. Но не потустороннего, а самого что ни на есть реального.

Девочка опасливо осмотрелась по сторонам и зашептала:

— То, что я вам сейчас расскажу, я еще никому не рассказывала! И вообще то, что я пишу, не совсем даже и роман… Конечно, имена там другие, кое-что выдумано, но по большей части это — изложение того, что со мной случилось. То есть реальные события в художественном оформлении.

На секунду умолкнув, Тося придвинулась к Жене поближе и добавила еще тише:

— Я долго над всем произошедшим думала и, кажется, поняла, кто убил мою подругу и зачем. Только, боюсь, тот человек на одном злодеянии не остановится. Хотя я уверена, что ее убийство для него было не первое и явно не последнее. Потому что мы тогда, гуляя по болоту, стали невольными свидетелями одной невероятной сцены…

Женя вздрогнула. Как же никто о таком варианте не подумал? Тося и внучка мельника в самом деле могли увидеть что-то, для их глаз не предназначавшееся. Свидетелей требовалось ликвидировать. И лучше же всего было это сделать, свалив убийство на старинное проклятие и мифическую ведьму!

— Только то, что мы там увидели, — продолжала шептать Тося, — было столь жутким и непонятным, что мне пришлось долго голову ломать, дабы все по полочкам разложить. Но мне удалось — в моем романе.

Девочка положила руку на фолиант, прикрывавший ее рукопись.

— И вы первый человек, которому я хочу поведать ту историю. Могла бы, конечно, дать вам рукопись, но она пока что не завершена. А ведь финал — самое важное в романе, вы не находите? Однако мне кажется…

Она перешла на такой тихий шепот, будто и вовсе не производила звуков, а проговаривала слова одними губами.

— Мне кажется, что за мной следят! Знаете, я намеренно спрятала фальшивую рукопись с совершенно иной сюжетной линией и, соответственно, совершенно иным человеком в качестве главного подозреваемого у себя в комнате, в коробке из-под монпансье, и задвинула ее под шкаф. Почему под шкаф? Потому что там все равно никогда не убирают!

Что правда, то правда, подумала Женя. Прислуга в поместье была на редкость ленивой и распущенной, и даже постоянные окрики Екатерины Филипповны не могли исправить положение.

— Сбоку я вложила волосок, а сама, громко заявив, что иду собирать листья для гербария, удалилась в сад. И пробыла там около четырех часов. А когда вернулась, обнаружила, что коробка-то под шкафом, только не в том углу, куда я ее поставила, а волоска уже нет. То есть кто-то ее нашел, вскрыл и…

Тося посмотрела на Женю, желая убедиться, что та внимательно слушает.