Обратная сторона смерти

В этот момент завибрировал мобильный, и писательница схватила трубку. Номер не был определен, однако ей и так было известно, кто выходит на связь. И не ошиблась, услышала смешок, вернее, хрюканье Марка Шатыйло.

— Вы дали ответ, — сказал тот. — И получили возможность узнать верный. А также то, что сами вы дали неверный. Вы проиграли.

— Нет, я дала правильный! — закричала Татьяна. — Придерживайтесь правил, Марк! Это вы проиграли!

Маньяк перебил ее:

— Принимается только один ответ — который дается первым. А в первом вашем послании значится имя — «Баранов». И только в последующих вы указали верное имя — Тося. Но они уже не учитываются!

— Произошла ошибка, я хотела стереть написанное ранее, а случайно нажала на отправку…

Но маньяк снова перебил ее:

— И все равно! Ответ принят и засчитан. Вы дали неправильный ответ, и это означает, Татьяна Валерьевна, что жертва умрет.

Журавская судорожно сжимала трубку. Необходимо предотвратить кровавое преступление. Хотя что она может поделать? — Шатыйло поступает так, как ему угодно!

— Подождите! — вырвался у нее крик. — Вы же сами вели речь о том, что правильность моих ответов определяет количество раундов. Да, я дала неправильный ответ. Вернее, вы получили неправильный. Без сомнения, это моя вина, я признаю и приношу вам свои извинения. Однако если у нас игра, то почему бы не ввести джекпот?

— Джекпот? — осведомился на другом конце серийный убийца не без интереса. — И как прикажете ваши слова понимать?

Мозг Татьяны работал с лихорадочной скоростью.

— Да, первый раунд, получается, выиграли вы. Однако вы не станете убивать жертву, а перенесете ее во второй раунд. И если я проиграю снова, убьете уже двух человек. Причем сразу!

Она понимала, что только так могла возбудить интерес маньяка. Но согласится ли он на ее предложение?

— А если вы выиграете, то, значит, я должен отпустить сразу двоих? — хрюкнул Шатыйло. — Хм, заманчивое предложение… Понимаю, вы пытаетесь выиграть время и надеетесь, что до конца второго раунда меня схватят. Или что вы в самом деле выиграете второй раунд и спасете аж целые две человеческие жизни. Но предложение действительно заманчивое, так и хочется согласиться. Что ж, тогда у меня встречное предложение: согласны ли вы с тем, что второй жертвой в случае проигрыша… станете вы сами?

Журавская замешкалась с ответом, и ее собеседник расхохотался:

— То-то и оно, Татьяна Валерьевна! Короче, ваш прожект нацелен на то, чтобы изменить мои правила.

— Я согласна стать жертвой в случае проигрыша! — выкрикнула Татьяна. И услышала в ответ:

— Ну и что с того? Вот вы возьмете и проиграете второй раунд, быть может, даже намеренно. И что, мне вас убивать? Ведь тогда вся наша игра автоматически завершится! Поэтому поступим так, как планировалось с самого начала — я убью жертву. Прямо сейчас. Слушайте и наслаждайтесь!

Писательница окаменела — из трубки донесся стон, а затем полный отчаяния и боли вопль. Какая-то девушка или молодая женщина кричала во все горло, умоляя о пощаде. Крик завершился утробным бульканьем.

Моля об одном — чтобы это прекратилось как можно быстрее, Журавская закрыла глаза. Внезапно в трубке послышался женский голос:

— Господи, мне удалось вонзить в него нож! Он умер, умер!

Возликовав, Татьяна зачастила:

— С вами все в порядке? Кто вы? Где вы? Как вас зовут?

— Марк Шатыйло, — прогнусавила трубка, и детективщице стало понятно, что маньяк просто издевается над ней.

— Отличное представление, не правда ли? А ведь именно вы, моя литературная мамочка, и подарили мне такие имитаторские способности, — продолжал убийца. — Успокойтесь, никакой жертвы здесь нет, это все я стонал да верещал. А вот сейчас я поеду к ней домой и убью ее! — Мерзавец снова сделал короткую паузу, а затем добавил: — Ладно, так и быть, повременю с этим, если расскажете, как вы догадались, что я имел в виду Тосю, спрашивая о личности убийцы.

Татьяна быстро заговорила:

— В вашей повести три линии, в которых есть убийство. Первая — Баранов, убил тетушку Жени. Вторая — Усачев и старая дева Екатерина Филипповна отравили генерала и намеревались извести прочих родственников. И третья — гибель внучки мельника и Филиппка. Вы пытались внушить, что это тоже дело рук Усачева и старой девы, но… Нет, убийца — Тося. Поскольку именно она является связующим звеном между внучкой мельника и Филиппком.

— Мотив! — пророкотал маньяк.

— Самый сложный в отличие от корысти или сладострастия — ненависть, замешанная на отсутствии любви и комплексе неполноценности. Подружка девочки, внучка мельника, была всеобщей любимицей, а ее мать, Алевтина Илларионовна, нянчилась только с больным Филиппком. Тося убила, чтобы стать единственной любимой. И при этом инсценировала нападение на себя, сделав вид, будто сама едва не стала жертвой убийцы. А на болоте она ничего не видела, это была «дымовая завеса». И записи ее были фикцией. Я права?

Маньяк удовлетворенно заметил:

— Однако вы не зря считаетесь королевой детектива. Так и произошло! То есть я хочу сказать, что моя повесть — изложение реальных событий. Все, рассказанное мною так же реально, как и я сам!