Обратная сторона успеха

– Ты согласился взяться за это дело, потому что вообразил, будто мне просто нечем заняться и я стану печатать для тебя весь день напролет?

Развод был мучительным. Она возненавидела Сеймура.

– Я… я ничего не ожидал. Просто надеялся, что… – Мне стало трудно дышать. Я вел себя как дурак. – Прости, что побеспокоил тебя, Сидни. Я не имел права ничего у тебя просить.

– Не имел. Но что ты теперь будешь делать?

– Отнесу книгу на студию, а завтра уеду в Чикаго. Но все равно спасибо, что выслушала меня. До свидания.

Я в полном отчаянии побрел к двери.

– Давай развернем твой пакет и посмотрим.

До меня не сразу дошел смысл ее слов.

– Сидни…

– Заткнись и дай мне книгу.

– То есть ты хочешь…

– Ты просто сумасшедший. Это настоящее безумие. Но мне нравится твое упрямство. – И тут она впервые улыбнулась. – Я помогу тебе.

Невероятное облегчение испытал я, глупо улыбаясь и наблюдая, как она листает книгу.

– Длинная. Как же ты закончишь синопсис к шести часам?

Хороший вопрос!

Она отдала мне книгу. Я просмотрел предисловие, чтобы понять, о чем речь. Исторический роман, того рода, какие обожал ставить Селзник.

– И как теперь быть? – спросила Сидни.

– Буду перелистывать страницы и диктовать тебе сюжетную линию.

– Давай, посмотрим, что получится, – кивнула Сидни.

Я уселся и принялся просматривать книгу. Минут за пятнадцать я уловил смысл и стал пробегать глазами страницу за страницей, диктуя только то, что считал жизненно важным для сюжета. Сидни печатала под диктовку.

По сей день я не знаю, что заставило ее помочь мне. То ли она поняла, что я действительно попал в безвыходную ситуацию, то ли ее тронуло отчаяние в моем взгляде. Важно одно: она провела за машинкой весь день.

Часы словно взбесились. Стрелки так и бежали. Мы дошли только до середины романа, когда Сидни сказала:

– Уже четыре.

Я попробовал читать и говорить в два раза быстрее.

К тому времени как я закончил диктовать тридцатистраничный синопсис, двухстраничное изложение и краткую рецензию, было ровно без десяти шесть.

Взяв у Сидни последнюю страницу, я с благодарностью сказал:

– Если я могу что-то для тебя сделать…

– Ленча будет достаточно, – улыбнулась она.

Я поцеловал ее в щеку, сунул страницы в пакет вместе с книгой и умчался. Я бежал всю дорогу до студии Селзника и ворвался в двери без одной минуты шесть. За столом сидела та же женщина.

– Меня зовут Шелдон. Я к секретарю мистера Селзника.

– Она вас ждет.

Шагая по коридору, я уже был уверен, что это только начало. Я знал, что сам Селзник начинал чтецом в «МГМ», так что у нас найдется о чем потолковать.

Селзник возьмет меня в штат. У меня появится свой кабинет. Погодите, что будет, когда Натали и Отто узнают, что я на него работаю…

Когда я вошел, секретарь взглянула на часы.

– А я уже начала волноваться, – заметила она.

– О, что вы! – бесшабашно отмахнулся я, вручая пакет.

Секретарь наскоро просмотрела синопсис.

– Прекрасная работа, – похвалила она и протянула мне конверт. – Там десять долларов.

– Спасибо. Я готов написать следующий синопсис, когда только…

– Мне очень жаль, но наш штатный чтец завтра вернется. Мистер Селзник обычно не берет чтецов со стороны. Честно говоря, вам позвонили по ошибке.

– По ошибке? – растерялся я.

– Да. Вас нет в нашем списке чтецов.

Значит, меня никогда не возьмут в команду Дэвида Селзника и мы никогда не поговорим по душам о начале его карьеры. Этот безумный день был началом и концом. Но, как ни странно, я ничуть не расстроился. Наоборот, ощутил нечто вроде счастья. Почему? Я понятия не имел.

В пансионе меня уже поджидали жильцы.

– Видел Селзника?

– Какой он?

– Тебя взяли?

– Это был потрясающий день. Очень интересный, – заявил я и ушел к себе.

На столе лежал автобусный билет. Символ моих неудач, означавший возврат к гардеробам, аптеке и парковкам. К той жизни, от которой я, как мне казалось, сбежал навсегда. Но сейчас снова оказался в тупике. Я долго держал билет, борясь с желанием разорвать его. Как можно превратить провал в успех? Должен же быть способ! Должен!

И тут меня осенило. Я позвонил домой. К телефону подошла Натали.

– Привет, дорогой! Мы так тебя ждем! У тебя все в порядке?

– Еще бы! У меня неплохие новости. Я только сейчас сделал синопсис для Дэвида Селзника.

– Неужели! Но это замечательно! Он славный? Хорошо с тобой обошелся?

– Лучше некуда. И это лишь начало. Ворота наконец открылись, Натали. Все будет замечательно! Мне только нужно еще несколько дней.

– Ладно, дорогой, – не колеблясь ответила она. – Дай знать, когда вернешься.

Я не вернусь.

Утром я отправился на автовокзал и сдал присланный Отто билет, получив за него наличными. Остаток дня я писал письма в литературные отделы всех крупных студий. В письмах повторялась одна и та же фраза: