Обратная сторона успеха

14 октября 1955 года на свет появилась наша дочь, Мэри Ровейн Шелдон. Из-за меня Джоджи едва не опоздала в больницу. Я, сам того не желая, превратил знаменательное событие в комедию положений.

Все началось несколько лет назад, когда я позвонил в справочную службу и попросил адрес публичной библиотеки в Беверли-Хиллз.

– Простите, – ответила телефонистка, – но мы не даем адресов.

Я решил, что она шутит.

– Но я же прошу адрес не штаб-квартиры ЦРУ, а публичной библиотеки!

– Простите, но мы не даем адресов.

Я не мог поверить услышанному. Соблазн был слишком велик, чтобы спускать подобное телефонной компании. Любым способом, но я добьюсь, чтобы мне дали адрес.

Выждав несколько минут, я снова набрал номер справочной:

– Мне нужен телефон публичной библиотеки Беверли-Хиллз. Это на Беверли-драйв.

– На Беверли-драйв нет библиотеки. Только на Норт-Кресент-драйв.

– Что-то тут не так, – протянул я. – Какой адрес на Норт-Кресент-драйв?

– Здание муниципалитета. Дом 450.

– Спасибо.

Вот так я получил необходимую информацию.

Отныне, когда мне был нужен адрес, я всегда пользовался этой уловкой и обходил дурацкие правила телефонной компании.

Но в ночь 14 октября мой блестящий план провалился. Я услышал крик Джоджи и ринулся в спальню.

– Началось, – выдавила она. – Скорее.

Ее сумка была собрана и стояла у двери. Я заранее договорился с больницей Святого Иоанна в Санта-Монике. Беда в том, что я не был уверен, на какой улице она находится, и поэтому позвонил в справочную.

– Мне нужен телефон больницы Святого Иоанна на Мейн-стрит.

Я назвал улицу наугад, в надежде, что меня поправят.

Телефонистка назвала номер – и только.

– Я верно сказал? Больница находится на Мейн-стрит?

– Да.

Значит, я угадал!

Посадив Джоджи в машину, я помчался в Санта-Монику. Жена стонала от боли.

– Мы будем там через пару минут, – утешал я. – Держись.

Я свернул на Мейн-стрит, проехал всю улицу от начала до конца, но не нашел никакой больницы. Я запаниковал. В такой поздний час на улицах никого не было. Автозаправочные станции тоже были закрыты. Я понятия не имел, что делать, и поэтому принялся методично объезжать каждую улицу, пока не наткнулся на больницу, на углу Двадцать второй и бульвара Санта-Моника, в двадцати кварталах от Мейн-стрит.

Через два часа на свет появилась Мэри.

У нас родился здоровый, прекрасный ребенок. Радость наша была безмерна. Вскоре мы попросили Граучо быть крестным отцом Мэри, и, к нашему восторгу, он согласился.

Когда через три дня мы привезли Мэри домой, наша горничная Лора взяла ее у Джоджи.

– Я о ней позабочусь, – коротко бросила она.

С этой минуты о малышке заботились все. Мэри могла заплакать среди ночи, и Джоджи мчалась в детскую, где уже сидел я, укачивая дочку. Иногда случалось, что я не поспевал первым и Джоджи уже сидела с Мэри. Та, очутившись в родительских объятиях, мгновенно переставала плакать.

Наконец я сказал жене:

– По-моему, мы ее балуем, дорогая. Слишком щедро дарим нашу любовь. Нужно убавить пыл, хотя бы наполовину.

Джоджи покачала головой:

– Хорошо. Убавляй. Только со своей стороны.

На этом все дискуссии прекратились.

Глава 26

Как-то утром позвонил мой помощник:

– К вам мистер Роберт Смит.

Я никогда не слышал ни о каком Смите.

– Что ему нужно?

– Он писатель. Хочет с вами поговорить.

– Хорошо. Пусть войдет.

Роберт Смит, довольно молодой коротышка, казался нервным и напряженным.

– Чем могу помочь, мистер Смит?

– У меня идея, – объявил он.

В Голливуде у всех имеются идеи, причем большинство из них – настоящий кошмар. Я принял заинтересованный вид:

– Да?

– Почему бы нам не снять фильм о Бастере Китоне?

Я встрепенулся.

Бастер Китон, получивший прозвище Каменное Лицо, был одной из ярчайших звезд немого кино. Его фирменной маркой служили мягкая шляпа с низкой тульей и загнутыми кверху полями, огромные туфли и физиономия истукана. Этот стройный, небольшого роста актер с грустным лицом в свое время был невероятно популярен, его не раз сравнивали с Чаплином.

Бастер Китон пользовался огромным успехом, но когда в кино пришел звук, фортуна ему изменила. Он снялся в нескольких неудачных фильмах, и находить работу ему становилось все труднее. Он принял участие в нескольких ничем не примечательных короткометражках и кончил тем, что стал выполнять трюки за других актеров. Я посчитал, что было бы занимательно показать его историю на экране.

– Мы с вами можем продюсировать фильм, написать сценарий, а вы бы его поставили.

Я отправился к Хартману.

– Что случилось?

– Ко мне пришел некий Боб Смит, называющий себя писателем, и изложил идею, которая мне понравилась. Он предложил нам сделать «Историю Бастера Китона».

– Гениально! – без колебаний воскликнул Хартман. – Почему мы раньше об этом не подумали?

– Мы с Бобом будем продюсерами, и я сам поставлю фильм.

Дон кивнул:

– Я позвоню юристам насчет прав. Кто, по-вашему, должен играть Бастера?

– У меня еще не было времени об этом подумать.

– Ну так я вам скажу. Доналд О'Коннор.

– И в самом деле! – воскликнул я. – Мы вместе работали на «Все пройдет». Большой талант!

Дон поколебался.