В небольшом помещении собралось более тридцати возмущенных родителей, толпа все прибывала и прибывала, люди приезжали со всех районах города. Были подняты на ноги прокурор, журналисты и даже первый секретарь горкома партии. Вскоре в отделение прибыл начальник милиции. Возбужденная толпа окружила милицейского начальника. Видя, что ситуация выходит из-под контроля, он пошел на попятную.
– Нет, вашего дорого тренера мы не арестовывали, а просто задержали для дачи показаний.
Женщины подняли такой шум, что в ушах начальника милиции зазвенело.
– Какой он преступник? Вы бы лучше воров да хулиганов ловили, а то задержали самого порядочного человека! Вон, посмотрите, сколько подростков по улице шляется без дела, сколько пьяниц во дворах! Их вы не замечаете, а человек детей к делу приучил, они все спортом занимаются, не курят, не пьют, учиться стали хорошо. Мы на них нарадоваться не можем, а вы нашего тренера арестовать решили!
К главному милиционеру подскочила бойкая горластая женщина.
– Я сегодня же напишу письмо в Москву генеральному секретарю партии Горбачеву, что вы занимаетесь самоуправством и беззаконием.
Перепуганный полковник милиции пошел на попятную.
– Ладно, хорошо, забирайте своего тренера, но теперь вы будете отвечать за все его прегрешения.
Он дал жестом дал команду начальнику отделения выпустить Николая Ивановича из-под ареста. Толпа радостно приветствовала своего героя и повалила на улицу, поздравляя тренера с победой над силами тьмы и застоя. Но работать больше Николаю Ивановичу в городе не дали, и он тихо покинул его, не желая наживать себе новых неприятностей.
Алексей допил кофе. На кухне было тихо, как и во всем доме. Детские мечты не сбывались. Был собственный дом, сад, участок, но не было тепла и манящей таинственности, которые витали в домике под Магнитогорском. Алексей долго не мог понять, чего ему не хватает.
Он стал напрягать воображение, мысли понеслись с дикой скоростью в разные стороны, и вдруг в этом хаосе вдруг все остановилось и замерло. Перед ним высветилась картинка, он понял: а ведь не хватает бабушки, его бабули, у которой он каждый вечер подолгу сидел на коленях и слушал сказки, тихо засыпая на ее груди. Теплая пелена окутывала его целиком. Этой энергетики он не чувствовал больше нигде. То был иной мир, добрый и отзывчивый, где чудеса свершались почти наяву, где маленький мальчик чувствовал, что его любят. Алексей впервые так резко почувствовал, как не хватает ему в жизни бабушки – этого прекрасного человека с такой доброй, чарующей улыбкой, согревавшей его всегда, в любое время, прогонявшей прочь все страхи и внушавшей уверенность в будущем.
Но маленькому Алешеньке не нужно было будущее, он наслаждался настоящим, радуясь тому, что бабушка рядом, и она здорова. Больше всего он в детстве боялся, что его Ба умрет. Он тихо вставал ночью, подходил к кровати и слушал, все ли с ней в порядке. Иногда ему снились страшные сны, и Алешенька не мог спать почти всю ночь, по нескольку раз вставал, на цыпочках подходил к спящей бабушке, прислушиваясь к дыханию самого родного человека.
Все страшное случилось много позже. Бабушка осталась в доме одна. Старость всегда подкрадывается незаметно, неся болезни и отнимая остатки былого задора и энергии, часто оставляя человека в полном одиночестве. У нее начались проблемы с почками, приступы диких болей приковывали ее к постели. Приезжала скорая, пожилую женщину осматривали, делали укол, но в больницу везти отказывались: в вашем возрасте у всех есть болезни, завтра сходите к участковому врачу, пусть он выпишет вам лекарства. Но к утру боль отпускала, и бабушка, опять бралась за привычные дела, забыв про врача. Хлопотала по дому, занималась огородом – и очень скучала по внуку, который вырос и жил теперь где-то в Москве.
Было начало сентября, стояла прекрасная теплая погода, солнце сияло на голубом небе. Урожай в этом году выдался богатым, как никогда. Бабушка, нагнувшись, собирала большие выкопанные картофелины, радуясь, что зимой с картофелем проблем не будет. С участка было собрано почти пять мешков. Она наклонилась за очередным клубнем, но внезапно острая боль пронзила все тело. Она замерла, попыталась распрямить спину, боль чуть прошла. Наверное, поясницу прихватило. Бабушка помяла руками спину, ей показалось, что стало лучше, она снова принялась собирать картошку.
Закончив с этим, зашла в дом и тут почувствовала слабость. Еле добралась до кровати, и здесь страшная боль опять настигла ее. Все тело стало ломить, спина горела огнем. От боли она закричала, но кто мог услышать пожилую женщину в одиноком доме? Она задыхалась, стеная и рыдая от боли, любое движение причиняло ей невыносимые страдания. Время тянулось страшно медленно, усиливая муки с каждой минутой. Порой ей казалось, что она попала в ад и теперь молит Бога простить ее за непонятные грехи.