Обратная сторона власти. Прощание с Карнеги, или Революционное руководство для марионетки

Скорее всего, Мария встанет и пойдет в школу вовремя. Если этого не произойдет, на следующий вечер она, вероятно, неохотно согласится лечь вовремя, чтобы не рисковать и хорошенько выспаться. Так поступает большинство взрослых. Так почему же не оказать Марии доверие и не дать ей шанс научиться вести себя так, как научились мы? Я заметил, что основным результатом такого разрешения становится то, что дети обучаются тому же, чему научились мы сами, только почти в два раза быстрее. Я потратил двадцать пять лет на то, чтобы выработать привычку быть опрятным и хорошо учиться, которую мои дети усвоили уже к двенадцати годам, и тридцать лет на то, чтобы развить социальные навыки, которыми они обладали уже в восемнадцать. Теперь, когда моим детям уже за двадцать и за тридцать, я убежден, что был прав, исповедуя такой подход. Они, безусловно, выросли ответственными гражданами.

Этот пример показывает, как мы можем позволить Марии выбирать то, что она хочет, и испытать на собственном опыте последствия своего выбора, в то же время не позволяя ей нарушать благополучия других. Когда Марии будет предоставлена такая свобода в самых различных ситуациях, начиная с того момента, как только она научится делать выбор, она вырастет, привыкнув принимать решения, основанные на собственных суждениях. Эти суждения в конце концов распространятся на сферу ее ответственности по отношению к другим и их чувства. Дети, послушно исполняющие приказы, привыкают делать все так, как им говорят, не понимая, почему это нужно делать. При этом от детей, воспитанных под таким контролем, каким-то непостижимым образом ожидают, что, повзрослев, они вдруг начнут принимать решения и делать выбор самостоятельно. Но факт состоит в том, что характер воспитания большинства детей не дает им возможности выбирать, не дает им возможности испытать на собственном опыте последствия своего выбора и не дает им возможности принимать кооперативные решения, учитывающие потребности и чувства других людей.

Давайте теперь предположим, что Мария допоздна не ложится спать по той причине, что на самом деле она не хочет идти в школу и что она лучше будет смотреть телевизор, чем готовиться пойти в школу завтра утром. Она даже может втайне надеяться, что, если лечь попозже, она проспит и ей не придется идти в школу. Что делать в этом случае родителям, поскольку Мария уже не только будет рада тому, что опоздала на автобус, но, возможно, и не захочет, чтобы ее отвезли в школу? Это уже более сложная ситуация. Что делать родителям с тем фактом, что некоторые дети не хотят ходить в школу и готовы сделать все, чтобы избежать этого? Позвольте мне задать встречный вопрос. Что интересует вас больше: свобода или посещаемость уроков? Вы хотите вырастить детей, делающих то, чего они не хотят делать, и то, что, вероятно, не принесет им никакой пользы? Если ребенку не нравится школа, возможно, что школа это неподходящее место для ребенка. Вера в своих детей заставляет нас предполагать, что они будут заинтересованы в учебе, только если учеба действительно интересна, и что они захотят ходить в школу, если школа им подходит. Очевидно, что, если в школе процветают дурные правы, строгость, соперничество, социальные и расовые конфликты, авторитарность, игры власти и запреты на спонтанность, осознание и близость, дети будут держаться подальше от такого места. Но закон гласит, что дети обязаны ходить в школу. Так что же делать родителям?

Очевидно, что количество проблем в этом случае значительно возрастает. Родителям, которые хотят вырастить детей независимыми и обладающими властью, по-видимому, придется сделать нечто значительно большее, чем избегать игр власти в домашней обстановке. Заставить ребенка ходить в плохую школу отнюдь не значит способствовать развитию самостоятельности, независимо от того, насколько кооперативной является ситуация в доме. В результате родители могут столкнуться с выбором: не отправлять детей в школу (т.е. найти для них лучшую школу, платить за которую они, возможно, не в состоянии, или вовсе не водить их в школу и обучать их дома) либо предъявить требования к школе, объединиться и стать социальными активистами, предпринимающими ради своих детей усилия к тому, чтобы их школа стала лучше и дети захотели в нее ходить.

Если родителям приходится выбиваться из сил, чтобы обеспечить детям приемлемые условия, если семьи представляют собой изолированные, соперничающие группы, каждая из которых заботится лишь о собственных интересах и ведет отчаянную борьбу за то, чтобы обеспечить себе питание и сон и дожить до завтрашнего дня, — все это означает, что у людей мало возможностей создать условия для сотрудничества. Если добавить к этому проблему с наркотиками, которые могут дезорганизовать и привнести хаос даже в достаточно стабильную ситуацию, мы окажемся в ситуации, требующей особых мер. Эта книга не претендует на то, что может предложить решения для таких особых случаев.