Обратная сторона зеркал

В моем мире я знал только одного Николая Николаевича Щукина, начальника моего подразделения службы судебных приставов.

— Издевается сука! — Лёва искоса посмотрел на Егора. Тот сразу же ударил меня в челюсть.

Моя голова дернулась, во рту появился привкус крови.

— Пацаны, — прохрипел я. — Я не знаю, есть ли у меня такие бабки. Нужно съездить в особняк и пересчитать…

Последовал ещё один удар, потом — целая серия зубодробительных ударов.

— Мы сами заберем всё, что ты нам должен, — перестав бить меня, тяжело дыша, сказал Егор. — Ты только должен сказать нам код замка сейфа в центральном хранилище…

— И как отключить сигнализацию, — добавил Лёва.

Я мог бы им сказать код замка сейфа, спрятанного в гардеробной, но про центральное хранилище я просто не знал.

— Что-то подзабыл… — произнес я, сплевывая вбок кровавый сгусток. — Может, вы дадите мне телефон, и я позвоню Коле Дорогину?

— Знаем мы эти фокусы, — Егор улыбнулся. — Мы сейчас выйдем, а ты посиди и подумай. Когда я вернусь, ты должен будешь рассказать всё, иначе я буду отпиливать пилой от тебя по кусочку, а потом скормлю тебя псу. Ты понял?

— Понял, — ответил я, обливаясь липким потом, соображая, как выпутаться из этой ситуации. Увы, мой всё ещё затуманенный мозг отказывался думать. Внутренний голос тоже молчал.

— Время пошло… — Егор направился к выходу. Лёва поспешил за ним.

Вдруг из-под пиджака Лёвы что-то с грохотом упало на пол. Это был пистолет. Егор смерил Лёву презрительным взглядом, прошипел сквозь зубы:

— Аккуратнее с оружием…

— Там хлястик у кобуры оторвался, — с виноватым видом ответил Лёва, пряча пистолет под мышку.

— Так пришей его! — Егор распахнул тяжелую металлическую дверь. Я увидел ступеньки лестницы, ведущей наверх, залитые солнечным светом. — Я поехал в город, а ты стереги его!

— Ага! — кивнул головой Лёва.

Дверь захлопнулась.

И я понял, что ещё не всё потеряно. Путь к спасению лежит через Лёву и через лестницу. Я или выберусь отсюда сегодня же, или погибну. Третьего не дано, но я в тот момент верил в лучшее. К тому же, зеркало меня звало. Его голос в моей голове заглушал боль и страх. Хотелось разорвать веревки и бежать отсюда. Только как избавиться от этих веревок?

Подождав какое-то время, поняв, что самостоятельно освободиться не смогу, я стал кричать:

— Лёва! Лёва!

Послышался шум отпираемых засовов, в камеру вошёл Лев, моргая глазами.

— Что вам… тебе нужно?

— Отведи меня в туалет, а то сейчас у меня будет прорыв плотины, и я завоняю тут всё так, что…

— Не положено, — ответил Лёва, развернувшись и собираясь уходить.

— Лев, — я перешел на шепот. — У меня к вам есть предложение.

— Какое? — Лёва оживился.

— Я слишком хорошо знаю Егора и всё его семейство, — врал я, глядя в глаза Лёве, продумывая каждое слово и по-полной включая всё своё актерское мастерство. — Поверь мне, Лёва, он не будет с тобой делиться.

— Я не верю тебе!

— Если ты снимешь с меня эти веревки и отпустишь, я дам тебе пятьдесят миллионов… долларов!

— Долларов? — В глазах Левы зажглись огоньки заинтересованности.

— Да! Я ведь богат. Я сказочно богат. Твой напарник мне не нравится. Его завтра же уберут мои киллеры, а ты с деньгами окажешься в любой точке планеты, где пожелаешь. Кстати, я смогу помочь тебе раскрутить бизнес или сделать выгодное капиталовложение. Пластическая операция, новые документы…

— Вы не шутите?

— Нет, — вдохновлено врал я, играя даже лучше, чем на сцене школьного театрального кружка. — Посмотри в мои глаза…

Лёва достал из кармана нож, перерезал им веревки.

— Тогда нам нужно торопиться. Сейчас Егор должен вернуться.

— Спрячемся в моём особняке, а завтра поедем в хранилище, — я посмотрел на Лёву и понял, что он мне поверил.

— Лучше сегодня. Вдруг вы сдадите меня ментам?

— Договорились?

— Тогда идём! — Лёва помог мне встать со стула, ножки которого были приварены к металлическим пластинам, привинченным к бетонному полу, указал мне на открытую дверь. — Только после вас…

— Благодарю, — ответил я, кивнув головой.

Я поднимался по крутой лестнице, всё ещё не веря в успех. Меня удивило, что Лёва оказался таким простофилей.