Обратная сторона Зла (СИ)

На работу каторжники выходили с рассветом, лишь только становилось возможным различить очертания окрестностей. За скудным завтраком, состоящим из какой-то неопределенного цвета баланды, Ворон, вспомнив слова своего ночного собеседника, внимательно оглядел стену и, действительно, недалеко увидел круглую дверь диаметром около метра, на которую он прежде не обратил внимания. Если верить хихикающему доходяге, это и был пресловутый «мусоропровод» - последний путь для тех, кто кончил свои дни на Черном острове. Как видно, это нехитрое приспособление с успехом заменяло здесь и медпункт и кладбище – зачем тратить силы и средства на освобождение каменоломен от больных и умерших, когда с этим прекрасно справляются хищные падальщики. Теперь становилось понятно, для чего нужна была крепкая стена: она не охраняла заключенных, а наоборот, защищала их и охранников от обитавших за ней хищников. Это открытие, понятно, не прибавило Ворону оптимизма. Нога болела все сильнее, и он еле доработал до вечера, а на следующий день, услышав утренний гонг, означавший начало работы, он попытался приподняться и с ужасом понял, что совершенно не может наступить на больную ногу. Он сделал несколько попыток встать, но все они неизменно оканчивались падением. К счастью, ему не нужно было далеко идти – заведенный порядок и был рассчитан на то, что обессилевшие каторжане не смогут проходить большие расстояния, поэтому кое-как присев, он начал-таки долбить камень киркой, которую с вечера положил рядом. И все же один из охранников стал поглядывать в его сторону. Ворону было не до него – он весь сосредоточился на том, чтобы создать хоть видимость работы и поменьше стонать при резких движениях.

После короткого перерыва на обед охранник подошел совсем близко и простоял рядом минут десять, наблюдая. Ворон чувствовал его недобрый взгляд. За это время он вспомнил все известные ему молитвы; все его силы были брошены на то, чтобы дожить до вечера. Ему почему-то казалось, что ночной отдых придаст ему сил и залечит рану. Привыкнув бороться за выживание, он не мог смириться с очевидным – с тем, что дни его, а возможно и часы, сочтены.

Дотошный охранник уже почти не спускал с него глаз. Время от времени он посматривал на висящие на груди часы. И вот, взглянув на них в очередной раз, он решительным шагом направился к Ворону. Подойдя, он вырвал из его рук кирку, отбросил в сторону и, подхватив привычным, многократно отработанным движением под мышки, поволок к стене. Возле круглой двери Ворон еще попытался сопротивляться, но один твердый удар кулаком в лицо отбил у него это желание.

Охранник открыл дверцу, запихнул, словно куль, в нее обессилевшее тело и тут же снова закрыл ее. Оказавшись в темном туннеле, Ворон вдруг почувствовал такую жажду жизни, какую не ощущал ни в одной самой горячей драке. Забыв про боль и страх, он так яростно стал хвататься за стены, пытаясь удержаться, что наверняка это ему удалось бы, будь там хоть какая-то зацепочка. Увы! Отполированный многими телами туннель неумолимо увлекал его вниз – туда, где уже показался слабый кружочек света, и не прошло и минуты, как он вылетел из туннеля и упал на жесткий серый песок побережья. Мягкий ветер тронул его волосы. Он поднял голову и первое, что увидел, была огромная оскаленная пасть с капающей желтой слюной. Тут небесные силы наконец сжалились над бедным грешником – перед его взором что-то горячо вспыхнуло, и он провалился в небытие.

Аскалон подошел к причалу и огляделся. Кажется, это то самое место. Небольшие волны мягко ударялись о полусгнившие доски старого причала, вокруг не было ни души. Аскалон нервно прошелся вдоль берега, даже заглянул в пустое окно ветхой лачужки, давно, судя по всему, оставленной хозяевами – никого. Он посмотрел на часы: восемь, как и было условлено. Скоро начнет темнеть.

Ему не нравилась вся эта напускная таинственность, загадочные сигналы – глупая театральщина, да и только. Несолидно для серьезных людей. Но ничего не поделаешь, раз Совет решил – он не станет перечить, тем более, что другого выхода он и сам пока не видел.

На Совет Старейших, собравшийся рано утром, Аскалон пришел раньше всех. Всю ночь ему не давала покоя мысль, что время уходит, а он бездействует. Еле-еле далеко за полночь ему удалось заснуть, но не успели рассветные лучи коснуться его окна – он уже был на ногах.