Обратная волна (ЛП)

– Я не бегу и ни от чего не прячусь, Эрин. Просто потому, что я не хочу ни с кем встречаться, не означает, что я бегу от кого-либо или от чего-либо! – Парировала Элли, вставая в оборону.

– Но, если ты ни с кем не ходишь на свидания, то, как ты планируешь выйти замуж? – Снова вмешалась Сюзанна. Элли взглянула на Кейт, но ее сестра только закатила глаза и покачала головой. Блондинке уже порядком надоело постоянное преследование матери и Эрин, и она была готова взорваться и выложить им всю правду о себе.

– Я не хочу выходить замуж, мама. Я была замужем, и тебе хорошо известно, чем это все закончилось, – сказала Элли, уже не скрывая раздражения.

– Да, да, я знаю, я знаю, – ответила Сюзанна пренебрежительным тоном, умышленно игнорируя эмоциональное состояние младшей дочери. – Неужели, ты всегда будешь винить этого бедного мальчика в своих несчастьях? – Сказала она, бросая на Элли строгий взгляд.

Гнев девушки достиг наивысшей точки. Ее лицо раскраснелось, ярость угрожала выплеснуться наружу. Как смеет ее мать до сих пор защищать этого урода ее бывшего мужа? Кейт, увидев состояние Элли, поняла, что драки не избежать.

– Этого мальчика?! – Прорычала Эллисон. – Этот мальчик ПРИЧИНА всех моих страданий, – процедила она сквозь зубы, яростно глядя на мать. Сюзанна повернулась к дочери и была удивлена интенсивностью ее гнева, направленному на нее. – Этот мальчик причинил мне эмоциональную и физическую боль, – продолжала Элли, еле сдерживая себя. – Этот мальчик опустошил меня… и, по непонятной мне причине, ты до сих пор защищаешь его, мама…? Объясни мне, пожалуйста, ПОЧЕМУ! – Закричала она голосом, полным ярости и боли.

Сюзанна мгновение смотрела на свою дочь. – Брак – это взаимодействие двух людей, Эллисон… и в неудаче тоже повинны оба, – снисходительно сказала она, считая Элли еще наивной девочкой.

– О, тебе ли не знать все о неудачных браках, правда, мама? – Ощетинилась Элли, посмотрев на мать и наплевав на то, как злобно звучат ее слова и как сильно они ужалили пожилую женщину. Будучи хорошо и правильно воспитанной девушкой, она никогда не смела повышать голос и бросать вызов своей властной матери… до сих пор.

Нижняя челюсть Эрин и Кейтлин от шока упала вниз, а лицо матери покраснело от злости.

– Это было неуместно, Эллисон Мари! – Зло выплюнула Сюзанна, делая шаг к осмелевшей дерзить ей дочери.

Однако Элли было уже не остановить. Не желая быть снова обманутой этой женщиной, девушка, не отрывая глаз, смотрела на свою мать. – Что? Забавно, что у тебя нет никаких проблем, когда ты третируешь и лезешь в мою жизнь, но стоит мне прокомментировать твою, то ты сразу же приходишь в бешенство, – возмутилась Элли. Конечно, она и раньше осуждала свою мать, но делала это деликатно и нерешительно, сегодня же все было совершенно иначе. Элли вдруг обнаружила в себе силу, которую не чувствовала прежде. Ей захотелось все высказать в лицо пожилой женщине и показать ей, что она не только счастлива и довольна своей нынешней жизнью, но и стала другой, более сильной и уверенной в себе.

Видимо Сюзанна заметила перемену в дочери, потому что, для разнообразия, решила промолчать. Она просто стояла и смотрела на Элли, которая превратилась для нее в незнакомку.

– Я больше не понимаю тебя, девочка. Я не знаю, кто ты, и почему ты живешь такой жизнью, – сказала Сюзанна, глядя на дочь в полной растерянности и с некоторой грустью в глазах.

Элли иронично рассмеялась. – О, я знаю, мама… Я знаю, что ты не понимаешь меня, – тихо сказала она, проводя руками по волосам и, покачав головой, вышла из кухни.

***

Кейтлин обнаружила свою младшую сестру на заднем дворе, качающейся на старой дряхлой качели, которая многое повидала в своей жизни. Ее серо-зеленые глаза смотрели далеко в даль, и не трудно было догадаться, что Элли, находясь здесь, была несчастна. Ну, разве можно было ее в этом винить? Кейт так надеялась, что они смогут собраться все вместе и хорошо провести время, но ее мать и Эрин своими наставлениями, бесконечными вопросами и ехидными замечаниями навсегда отбили у Элли желание возвращаться домой. Она даже не сомневалась, что ее сестра завтра же уедет в Дженсонвилл.

– Эй, арахис, – сказала Кейт, подходя к одинокой фигуре.

Элли скривила губы и угрожающе посмотрела на сестру. Арахис было ее детское прозвище, и Кейтлин всегда использовала его, чтобы ласково подразнить ее.

– Ты, неверное, сейчас очень зла на меня за то, что я уговорила тебя приехать сюда и мириться со всем этим, да? – Спросила Кейт и, сев рядом с Элли, приветливо похлопала ее по бедру.

– Мда, – тихо вздохнула Эли. – Я надеялась, что праздник пройдет лучше… Я действительно верила в это.

Кейт тяжело выдохнула. – Некоторые вещи никогда не меняются, да?

– Ага… кажется это действительно так, – ответила блондинка, покачав головой. Так они сидели и качались в тишине несколько минут.

– Итак… Полагаю, ты уезжаешь завтра? – С замиранием в голосе спросила Кейт, не желая, чтобы Элли уезжала, но не могла винить ее в этом стремлении.