Обратный ход

Пойдем дальше. Перед тем как встретиться с ней в кафе, он вышел из здания вокзала и куда-то отправился. То ли за машиной, то ли за вырезкой из газеты, то ли за чем-нибудь еще. Вывод: он не боялся, что, воспользовавшись его отсутствием, она сбежит. А значит, тогда он еще не все изложил ей, что собирался, а лишь кое-что. Возможно, тогда он и сам еще не был уверен в достоверности информации. И должен был ее проверить. Как бы то ни было, теперь он раскрыл ей карты и отбыл на «бьюике» вместе с вещами. Как это понимать? А так, что теперь он уже больше не боялся упустить ее из виду. В любом случае что-то их между собой связывало, и связь эта была достаточно прочной.

В одиннадцать ноль пять я выбросил за ненадобностью все свои догадки в окно и начал все сначала. Пока я не продвинулся ни на шаг. В одиннадцать десять объявили, что начинается посадка на поезд номер 74, отходящий с одиннадцатого пути по маршруту: Санта-Ана – Оушенсайд – Дель-Мар – Сан-Диего. Несколько человек, в том числе и моя подопечная, поднялись со своих мест и потянулись к выходу. Другая группа пассажиров уже выходила на перрон. Я дождался, пока выйдет на перрон и она, и пошел к телефону-автомату. Бросил монетку и набрал номер офиса Клайда Амни.

– Офис Клайда Амни, – заговорила трубка голосом мисс Вермильи.

– Это Марлоу. Мистер Амни на месте?

– Простите, но мистер Амни в данный момент находится в суде, – сухо отозвалась трубка. – Ему что-нибудь передать?

– Веду слежку. Выезжаю поездом в Сан-Диего. На какой станции сойду, пока не знаю.

– Спасибо. Что-то еще?

– Угу. Ярко светит солнце, а наша общая подруга и не думает прятаться. Получает от жизни удовольствие: с аппетитом позавтракала в привокзальном кафе-стекляшке, потом, вместе с еще сотней таких же, как она, пассажиров, сидела в зале ожидания. А ведь ей ничего не мешало остаться в поезде, где ее бы никто не увидел.

– Понятно, спасибо. Все передам мистеру Амни, как только смогу. Пока, стало быть, выводы делать рано?

– Отчего же, один вывод я для себя сделал. Вы многого недоговариваете.

Резко сменила тон. Кто-то, должно быть, в это время вышел из комнаты.

– Слушай, сыч, тебя зачем наняли? За делом. Вот и делай свое дело, и делай как следует. Клайд Амни в этом городе не последний человек.

– И не первый, красотка. Посули мне что-нибудь, и дело пойдет как по маслу.

– Ты ведь не за бесплатно работаешь, сыч. Выполнишь задание – получишь, что тебе причитается. А на большее не рассчитывай. Ясно?

– Какая же ты ласковая, крошка. Прощай.

– Послушайте, Марлоу. – На этот раз голос был деловитый, с напором. – Простите, если была с вами груба. Поймите, для Клайда Амни это дело первостепенной важности. Если он его провалит, то может лишиться очень важных связей. Простите, я сорвалась.

– Прощаю. И понимаю вас, как никто. Когда смогу, позвоню.

Повесил трубку, вышел на перрон, спустился по пандусу в подземный переход, поднялся на одиннадцатую платформу, вошел в вагон и тут же утонул в густом табачном дыму, от которого приятно саднит в горле и умираешь в расцвете лет. Набил трубку и закурил – в конце концов, чем я хуже других.

Поезд двинулся, долго тащился по задворкам восточного Лос-Анджелеса, набрал наконец скорость и остановился в Санта-Ана. Подопечная с поезда не сошла. Не сошла она и в Оушенсайде. И в Дель-Map. В Сан-Диего я первым спрыгнул на перрон, нанял такси, а потом восемь минут простоял перед входом в старое, еще испанское колониальное здание вокзала в ожидании носильщиков с багажом. Вслед за носильщиками в дверях показалась и моя подопечная.

Такси она брать не стала, вместо этого перешла улицу и, завернув за угол, вошла в прокатную контору «Ю-Драйв», откуда некоторое время спустя с недовольным видом вышла. Нет водительских прав – нет и автомобиля. Странно: она что, вчера родилась?

Села – делать было нечего – в такси, машина развернулась и покатила на север. Мой таксист совершил тот же маневр. Долго объяснять водителю, что такое «сесть на хвост», не пришлось.

– Такое только в книжках прочесть можно, мистер. Мы здесь в Дейго этим не занимаемся.

Я протянул ему пять долларов и свой бумажник с фотокопией лицензии «четыре на два с половиной». Он перевел взгляд с пятерки на лицензию, потом посмотрел в зеркало заднего вида и сказал:

– О’кей, но я все равно должен буду доложить диспетчеру, а диспетчер – сообщить в полицию. Так уж у нас тут принято, приятель.

– У вас, я смотрю, тут образцовый город, – отозвался я. – Между прочим, машина, за которой мы едем, в двух кварталах отсюда свернула налево.

Таксист протянул мне мой бумажник с лицензией.

– Левый глаз-то я потерял, – угрюмо сказал он. – А радиотелефон у меня, думаешь, на что? – Он снял трубку и что-то в нее буркнул.

На Эш-стрит он свернул на 101-е шоссе, и мы покатили в плотном потоке машин, не превышая положенных сорока миль в час. Я уперся взглядом ему в затылок.

– Зря беспокоитесь, – бросил мне таксист через плечо. – Пятерка идет сверх оплаты, так ведь?

– Именно так. По-твоему, я, значит, зря беспокоюсь?