Обратный отсчет

Янссон улыбнулась бледной улыбкой и исчезла в туалете. Она никак не могла прийти в себя от увиденного – двойного убийства, произошедшего у нее на глазах.

— Это ведь, когда вы вертелись на экране, как ужи на сковородке, адмирал Старк доложил уважаемым сенаторам, что Страж не более чем тень самого себя?

– Хочешь сказать, что он соврал?

— Скорее — по неведению. Не сомневаюсь, что федералы арестовали там и сям какую-то мелочь, но возможности Стража не уменьшились ни на йоту. Даже увеличились.

— Как это?

-- Кто, по-твоему, организовал убийство президента?

– Он не убит.

– Пока нет, солнышко, но, по правде говоря, это не имеет уже никакого значения. Он выбыл из игры, и приз достается следующему по званию. И кто может этому помешать?

– Говоришь, Страж организовал убийство?

– Не то чтобы я знал из первых рук, но, скорее всего, так и есть.

– Но зачем вице-президент, спикер парламента и министр обороны пошли бы на прямое сотрудничество со Стражем?

– Может, они сами не знали, что сотрудничают. Может, им было наплевать. У меня нет никаких доказательств, но я слишком долго работал на этих гадов, чтобы не знать их методов. В чем они виртуозы, так это в умении заставить приличных людей совершать чудовищные поступки. Тогда в Бразилии… – Олли поднял на нее виноватый взгляд. – Я ведь не присматривать за тобой был послан.

– Том говорил. Ты должен был меня убить, – слюна во рту у Мии стала горькой.

– Так.

– А кто приказал?

– Да кто ж его знает? Безликий призрак. У организации больше ответвлений, чем у ЦРУ. Левая рука не ведает, как говорится… Поэтому они так сильны. Их корни проросли глубже, чем можно себе представить.

– Но ты не послушался, – Миа шагнула к нему.

– Ага. И с тех пор они гоняются за мной. В армии тебя сажают на гауптвахту или отдают под военный трибунал – эти же, в случае неповиновения, реагируют, как Cosa Nostra, или даже жестче.

По Al Jazeera передавали интервью с каким-то врачом из Рима.

– Но почему? – Миа впилась в него глазами.

– Не знаю. Привычка всегда добиваться своего. Когда уверен, что судьбы мира в твоих руках, думаешь, что можешь позволить себе все что угодно. Посмотри на этих придурочных сайентологов.

– Я не об этом, – Миа уселась на кровать рядом с ним.

– Не понял… – Олли был смущен.

– Ты не только не убил меня – ты мне помог. Почему?

Если бы кожа на лице Олли не была такой грубой и обветренной, можно было бы сказать, что он покраснел.

– Моя слабость – это красивые, умные женщины, попавшие в трудное положение.

Миа потянулась к нему с поцелуем, но в этот момент хлопнула дверь туалета. Она быстро выпрямилась, смахивая с рукава несуществующую соринку.

– И что теперь? – Янссон не догадывалась, чему она сейчас помешала. – Какой смысл сидеть здесь в номере?

На экране телевизора врач из Рима рассказывал о своем исследовании. Они не обращали на него внимания, пока не прозвучало слово Зальцбург.

– Меня почему-то совершенно не занимает вопрос, будет наша планета уничтожена или нет в ближайшее время, – сообщил интервьюеру доктор Антонио Путелли, производя руками округлые движения, будто руководил невидимым оркестром. Он был обаятелен, изыскан, с проседью в черных волосах и несколько вычурной манерой излагать свои мысли. – За то короткое время, что мы живем на этой планете, человечество неоднократно сталкивалось с угрозой вымирания. Но гораздо больше, чем всяческие астероиды, землетрясения и инопланетные корабли, меня занимает то, что на наших глазах происходит с человеческим геномом. Наши пациенты демонстрируют каждый день новые, невиданные симптомы. Например, две десятилетние девочки-близняшки. Неделю назад это были совершенно обыкновенные маленькие девочки – сегодня одна из них заканчивает работу над своей второй симфонией, а другая вот-вот завершит решение одной из теорем Капланского.

Миа вскочила и направилась к двери.

– Ну и куда ты?

– Уезжаем!

Олли поднялся и заправил рубашку.

– Тогда, боюсь, мы расстаемся.

Миа изо всех сил сжала дверную ручку, борясь с болью, пронзившей сердце.

– Опять бежишь? – она возненавидела себя за эти слова, едва успев их произнести.

– Ради тебя же… – Олли поднял руки, защищаясь.

– Кто бы сомневался.

– Я и забыл, что ты можешь быть злюкой, – усмехнулся Олли.

Янссон глядела то на одного, то на другого, как будто следила за партией пинг-понга.

– Чего-то ты не договариваешь, – Миа вдруг вспомнила про пистолет у себя за поясом.

Олли пнул ножку кровати.

– Когда я начал с ними сотрудничать, Страж зашил мне чип слежения. Я бы его давно вытащил, но найти не могу. Они мне сделали с полдюжины уколов, я все эти места проверил – ничего. Как бы я ни хотел остаться с тобой, они нас тут же обнаружат и пришлют бойцов.

– Будем все время в движении, пока не найдем и не обезвредим чип, – предложила Миа.

– Они сейчас знают, где мы? – заволновалась Янссон.

– Вне всякого сомнения. Эти двое, которых Миа пристрелила в институте, шли за мной, и я привел их к ней, – Олли повернулся к Мии: – Тебя могли похитить или убить.