Обратный отсчет

– Наверное, да, – согласился Джек, думая о том, что Грант имел в виду: прошлое или настоящее? – Я катил мотоцикл через поле за ее домом, а Сахарок стояла под деревом и курила украденную у матери сигарету. Она затоптала ее с виноватым видом. Я знал ее по школе, но понятия не имел, что она курит. Она была такой образцовой девочкой с безупречной репутацией, и вдруг бац – сигарета! Ну, естественно, начались упрашивания никому не говорить. Я честно сказал, что больше всего меня интересует бензин, чтобы до дому доехать, а сдавать ее я не собираюсь. Сахарок страшно обрадовалась и сказала, что ее приемный отец держит в сарае канистру, что она готова поделиться бензином при одном условии: я выкурю сигарету вместе с ней. Мне тогда это показалось глупым: я не курил, и у нее оставалась всего одна. Потом уже я подумал, что она хотела сделать из меня соучастника: если мы оба преступно курим, меньше шансов, что я буду про это рассказывать. Короче, я согласился и покурил, давясь и кашляя, а она поделилась бензином. Через несколько дней мне опять захотелось встретиться с ней. Не знаю уж, только ради ее привлекательной мордахи или и ради сигарет ее матери. Она меня притягивала, это точно; как притягивает приключение, грозящее неприятностями. Мы встречались несколько лет, даже когда я ушел из школы и начал работать на буровых в Заливе. Во время моих побывок в городке мы с ней стали ходить в индейские казино, которые тогда как раз пооткрывались. Вот так милая девчушка пристрастила меня к еще одной вредной привычке, которая чуть не довела меня до ручки.

– Прямо монстр какой-то, – прокомментировал Юджин.

– Она была прекрасна.

– Я имел в виду плохое влияние.

– Я думаю, что тяга к этим зависимостям всегда жила во мне. Если бы не Сахарок, я все равно подцепил бы эти привычки, может быть, в компании, гораздо менее чудесной, чем с ней.

– Мой опыт не такой романтичный, – сообщил Юджин, поморщившись. – Я вырос в Бруклине. Каждый день после уроков меня травили и обижали, пока однажды ко мне не подошел здоровенный парнишка Боб, которого все звали Большой Боб, и не предложил защиту за пять баксов в день. Пять баксов! Да у меня пяти центов в день не бывало!.. Но я все равно согласился, в надежде, что что-нибудь придумаю, пока Боб не догадается и не придушит меня своими руками. Через неделю я рылся в шкафу в подвале в поисках материала для какой-то школьной работы и нашел пачку журналов Hustler. Папашина заначка, очевидно. Меня озарило: я взял ножницы и вырезал из журналов кучу обнаженки. Не забывайте, интернета еще не существовало. Картинки я продавал в школе озабоченным пацанам по четвертаку за штуку. Через месяц я прикупил еще дюжину журнальчиков и смог бы нанять хоть двух телохранителей, если бы захотел.

– Прямо наркодилер, – засмеялся Джек. – Только вместо наркоты – порнуха.

– Я сын польских иммигрантов. Родился с надписью на спине: пни меня! Что мне было делать?

Послышалась металлическая поступь Анны.

– Извините, что прерываю, но я подумала, что вам будет интересно узнать, чем закончилась расшифровка.

– Какая? – Джек навострил уши.

– 47-й хроматиды.

– Зальцбург?! – воскликнул возбужденно Грант.

Анна покачала головой из стороны в сторону, как Ражеш.

– Не совсем так, доктор Холланд. Доктор Вард передала нам ДНК только одной половины хромосомы, 47-й хроматиды. Надеюсь, когда доктор Вард вернется, я смогу начать работу над всей 48-й хромосомой.

Джек вспомнил. Они увидели полную хромосому Зальцбурга, спрятанную во взрывной волне. Но до этого речь шла лишь о лишней хроматиде, обнаружившейся у трети населения Земли и вызвавшей тяжелые последствия. Когда появилась полная хромосома, стало ясно, что дело не в странной генетической аномалии, а в том, что происходит радикальный и целенаправленный сдвиг в эволюции человека. Вопрос лишь в том, поможет это человечеству или убьет его.

– Как удалось расшифровать? – спросил Юджин.

– Одно Тамурино наблюдение значительно ускорило процесс, – ответила Анна, повернувшись вокруг своей оси на уровне талии.

– Последовательность Фибоначчи? – Джек встал и передвинул очки с носа на лоб.

– Да, доктор Грир. Просчитав несколько миллионов возможных вариантов, я обнаружила, что сложение первых тридцати семи простых чисел дает сумму две тысячи пятьсот восемьдесят четыре, что, в свою очередь, соответствует восемнадцатому числу Фибоначчи. Я умножила восемнадцать на тридцать семь и получила шестьсот шестьдесят шесть.

– Я не суеверен, но – знак дьявола? – удивился Грант.

– Я знакома со всеми мировыми религиями, – сообщила Анна так, словно это было самым обычным делом. – Если в Книге Откровения три шестерки означают число зверя, то в других религиозных учениях они часто упоминаются без всякой связи со злом. В нашем случае шестьсот шестьдесят шесть – это еще и тридцать седьмое число в последовательности треугольных чисел.

– Куда ни плюнь – всюду тридцать семь! – восхитился Юджин.