Измучившись и душой и телом, Даша спит весь день, в полночь просыпается от голода, почти с закрытыми глазами съедает хлеб, снова ложится и проваливается в крепкий сон без сновидений. Никто к ней не входит, не тревожит – так сладко ей не приходилось спать в монастыре. Проснувшись на другое утро, девушка удивляется и даже смеется своей сонливости. На ее щеках проступает слабый румянец – тень прежнего, щедрого, яблочного. Она умывается из ковшика, набрасывает на голову платок, оправляет и отряхивает от высохшей грязи одежду. В окошке виднеется синее яркое небо – день сегодня солнечный. Даша встает на цыпочки, но выглянуть ей не удается. Побродив по своей каменной клетке, она снова присаживается на лавку. Даша отдохнула, ей хочется двигаться, разговаривать, видеть людей. Отчего ее до сих пор не берут на допрос? Ее не заковали, не бросили в темный каменный мешок, не пугали пытками, не морили голодом… Что это значит? Быть может, ей помогает Арина-блаженненькая? Даша молится про себя, чтобы это было так. Других заступников у нее в слободе нет, а прежнее родство да знакомство лучше вовсе забыть – оно скорее погубит, чем спасет.