Обратный отсчет

– Только вряд ли Люда свободно по улицам ходит, если о себе не дает знать, – авторитетно сказала она. – Она бы уж тыщу раз позвонила, хоть вот матери. Как ее мать-то? Я и ее знала когда-то.

Диме с трудом удалось избавиться от словоохотливой собеседницы. Он давно заметил, что от нее попахивает перегаром, и, глядя на отечное грубоватое лицо, сделал вывод – брат и сестра спиваются наперегонки. «Нет, на них мало надежды, разве что поспрашивают своих дружков-собутыльников, может, те что видели… – думал он, садясь через десять минут в электричку. – Надежды вообще мало».

В поезде ему удалось подремать, в метро Дима также клевал носом, и у него появилась надежда, что дома ему наконец удастся уснуть. В лифте он заранее нашарил в кармане ключи. Это была ее связка – он так и носил ее с собой с того самого дня. Ключи лежали в доме, на столе в кухне, как она и сказала. «Иначе я не попал бы домой. Свои ключи я в тот день не взял». Он, как сейчас, видел эту связку на столе – она сразу бросилась ему в глаза, когда он, забеспокоившись, тоже вернулся в дом номер пять в Косовом переулке и не нашел там подруги. «Я перепугался еще больше, когда стал тогда отпирать дом и вдруг понял, что она там не была – ведь ключи-то были только у меня! Она забыла их попросить, когда мы расстались у станции. У меня сразу что-то внутри рухнуло, когда я это понял. Люда забыла в доме свои ключи от квартиры, потом забыла попросить у меня ключи от дома – это уже слишком! Она не могла ничего забыть, она вообще не забывала о таких вещах, это я вечный раздолбай, а Люда – аккуратистка! А в комнате, когда я увидел эту связку на столе… Все было не так, как надо, все уже шло странно и неправильно. Почему я сразу подумал о том, что с ней случилось несчастье? Она ведь могла просто встретить кого-то по дороге и заболтаться или зайти на минуту в гости. Она ведь из Александрова. Но я даже не подумал об этом».

Он остановился у своей двери, вложил ключ в замочную скважину и дважды повернул, затем нажал на ручку. Дверь не открылась. Дима удивленно посмотрел на нее. Уходя, он, как всегда, запер квартиру на один замок, вторым они с Людой никогда не пользовались. «Я что – не закрыл дверь вообще?! Что значит не высыпаюсь, скоро пожар устрою!» Он повернул ключ в обратном направлении – прежний результат. Дверь не открывалась.

И тут его одновременно обдало и жаром и ознобом – дверь была заперта изнутри на защелку! Пришлось сделать паузу – сейчас Дима не смог бы вымолвить и слова. У него даже слегка закружилась голова, и почему-то захотелось убежать. Наконец он решился осторожно нажать на кнопку звонка. Прислушался к короткому мелодичному пиликанью, с замиранием сердца выдержал несколько секунд тишины… А затем – все ближе, явственней – легкие торопливые шаги… Дверной глазок потемнел.

– Люда! – хрипло выговорил он. – Это я!

Глазок еще секунду оставался темным, потом там появилась светлая точка, лязгнула отодвигаемая задвижка. Дима почувствовал, что ему не хватает воздуха. Женщину, стоявшую на пороге, он видел впервые.

– Ну-ка, вот так! – Уверенные прохладные руки быстро расстегивали ворот его рубашки, чем-то растирали за висками. Дима ощутил резкий, гвоздичный аромат, от которого захотелось чихнуть и расхотелось терять сознание. Пальцы незнакомки – тонкие, но сильные – почти до боли разминали ему какие-то точки на затылке. Наконец Дима попросил ее прекратить реанимацию.

– Спасибо, мне лучше. А кто вы?

– Лучше так лучше. – Женщина завинтила крышку на баночке с ароматическим маслом, поставила ее на туалетный столик. Они были в спальне – сюда она утащила его чуть не на себе, когда Дима стал сползать вниз по косяку. – У вас что – сердце слабое? Испугались?

– Кто вы? – Теперь Дима видел, что в спальне появились вещи, которых прежде не было. Смятый твидовый пиджак на краю постели, на одной из подушек – шелковая ночная рубашка гранатового цвета. Пара туфель на каблуках, небрежно брошенных у порога. Две большие дорожные сумки, обе расстегнутые – оттуда каскадами вываливались цветные тряпки. Он мотнул головой и окончательно пришел в себя:

– Как вы сюда попали?

– Мне это нравится, – иронически заметила женщина, протирая замасленные пальцы бумажной салфеткой. – Через дверь вошла. А вы – Дима? Или лучше будем на «ты»? Ты же Людин приятель?

– Господи… – прошептал он, не сводя глаз с этой высокой худощавой брюнетки, разглядывавшей его с веселой иронией. – Вы – Марфа?!

– Ты, – напомнила она, заулыбавшись еще шире. Улыбка очень шла Марфе – у нее были белоснежные, пикантно-неровные зубы, явно свои. – Это я и есть. Но ты не бойся, я прилетела на пару дней, не стесню. Люда далеко?