Обратный отсчет

– Знаешь, я не втягивалась в это дело. Такое ощущение, что меня туда втянуло. Я, ты, Люда – мы все вполне разумные люди, ведь так? Мы все верим тому, что видим, как большинство нормальных людей. Но никто из нас не отказался участвовать в этом деле. Оно нас втянуло.

К полудню в дело так или иначе оказались втянуты еще трое – Марфин приятель и два рабочих-таджика. С девяти утра она принялась обзванивать своих знакомых (все они были мужчинами), прося посодействовать с транспортом, чтобы нанять арбайтеров где-нибудь возле стройрынка, на обочине. Уже через десять минут ей повезло вдвойне. Старый приятель, с которым она когда-то вместе работала (так было сказано Диме), как раз строил дачу, но стройка встала по банальной причине – из-за временного отсутствия денег. Рабочие на несколько дней оказались в вынужденном отпуске, и он предложил Марфе нанять двоих для земляных работ.

– Отличные ребята, просто звери! Им хлеба не надо – работу давай! – рекламировал он «своих таджиков» уже в машине, когда вез Марфу и Диму к себе на дачу. Она была недалеко, по Ленинградскому шоссе. – Они ведь решили от меня уходить, у них каждый день простоя – катастрофа… А я ими очень доволен, не хотелось бы терять и нанимать других. Тебе ведь ненадолго?

– На пару-тройку дней. – Марфа обернулась с переднего сиденья и заговорщицки улыбнулась Диме. Она пришла в себя после утреннего контрастного душа и трех чашек крепкого кофе и была свежа как роза, зато он начинал клевать носом – это начинал мстить сбившийся режим.

– Смотри, не замыль моих таджиков!

– Пашенька, я у тебя что-нибудь замыливала? – Довольно кокетливо заметила Марфа, и оба рассмеялись, явно вспомнив что-то в прошлом. Дима не мог принять участия в их веселье и молча злился. Он ревновал Марфу ко всему, чего не знал о ней, ко всем, кто знал ее прежде. Ревновал к ее мужу, к нынешнему попутчику – краснолицему веселому Паше, в котором угадал ловеласа, даже к безобидному Шурику, с которым она могла флиртовать разве что по просьбе подруги. Сколько было мужчин в ее прошлом? Она свободно говорила о любовных связях, презирала условности, даже брак не был для нее чем-то священным, раз к двадцати восьми годам Марфа успела побывать замужем трижды. Ревновать было глупо, любовница подняла бы его на смех… И тем не менее он ревновал, злясь и на себя, и на Марфу, и на Пашу, который оказал им большую услугу. На передних сиденьях продолжали обмениваться воспоминаниями, перемывать косточки старым знакомым, а Дима, лишенный возможности поддержать беседу, все больше мрачнел и замыкался в себе. Путь с Пашиной дачи в Александров окончательно его доконал. К нему на заднее сиденье подсели двое рабочих, и хотя они были худыми и толкаться не пришлось, он все время чувствовал то чужой локоть, то бедро. В Александров приехали незадолго до полудня – как раз вовремя, потому что Дима был близок к нервному срыву. За всю долгую поездку Марфа едва обратилась к нему с парой фраз.

– Н-да, джунгли! – оценил состояние участка Паша, которого Дима к тому моменту успел всерьез возненавидеть. Его бесило в этом пятидесятилетнем мужчине все – громкий голос, самоуверенный вид, замашки стареющего ловеласа, которые явно не были противны смеющейся Марфе. – И дорого это стоит?

– Дороже, чем выглядит. – Марфа распахнула калитку, жестом приглашая вовнутрь рабочих. Паша, не подозревая о двойном смысле ее слов, пустился в рассуждения о том, что цены в Подмосковье растут безумно, даже дрянные участки идут за бешеные деньги, пару лет назад такие сделки были просто немыслимы.

– Шесть соток в Хотькове, паршивый домик, сто двадцать тысяч долларов! Это – как?!

– Хотьково тут недалеко, – заметила Марфа. – Тоже старинное место.

– Не знаю, мне плевать, старинное оно или нет. Я как услышал – обалдел! За такие деньги я себе дом шикарный выстрою! Кстати, – он вдруг понизил голос и, отведя Марфу в сторону, о чем-то с ней коротко пошептался. Дима следил за ними краем глаза и видел, что оба перестали улыбаться. Марфа слушала, прикрыв глаза, потом взглянула на собеседника и отрицательно покачала головой. После этого разговора Паша уже не веселился и не травил байки из прошлого. Сразу поскучнев, он простился и уехал. Марфа отперла дом и провела туда рабочих. Дима последовал за ними.

– Вот. – Она указала на инструменты, стоявшие в углу. – Две лопаты, кирка, лом. Рабочие рукавицы – четыре пары, два ведра. Носилки стоят под навесом, снаружи. Готовить можете на этой плите, посуду берите в шкафу. Холодильника нет…

– Не надо! – остановил ее таджик постарше. – Где будем спать?

– В общежитии.

Таджики единогласно издали какой-то странный звук – нечто среднее между стоном и гудением.

– В чем дело?

– Там нужна регистрация, а у нас…

– Там и сделают регистрацию! – успокоила их Марфа. – Вам же самим лучше, а плачу я. За два месяца!