Обратный отсчет

– В чем дело? – спросил Энтони.

Люк решил сказать ему половину правды:

– Я больше не люблю Элспет. Думаю, нам надо расстаться. Энтони был потрясен.

– Очень жаль. Вы такая великолепная пара.

– Я чувствую себя подонком.

– Ты что, делал ей предложение? – спросил Энтони, удивленно подняв брови.

– Нет. Но мы обсуждали, сколько детей хотели бы иметь.

– Ерунда, главное – вы не помолвлены.

– Наверно, ты прав. И все равно у меня такое ощущение, словно я совершил гнусный поступок.

В дверь постучали, и в комнату вошел человек, которого Люк никогда раньше не видел. В руке у мужчины было два конверта, и у Люка сразу возникло недоброе предчувствие.

– Декан по работе со студентами попросил меня отдать эти уведомления вам лично. – Он вручил каждому по конверту и ушел.

Энтони вскрыл свой конверт.

– Проклятие!

Люк тоже достал и прочел лежавшую в конверте записку: в три часа его просили зайти в кабинет декана.

Такие приглашения никогда не предвещали ничего хорошего. Кто-то донес декану Райдеру, что вчера ночью в общежитии была девушка. Энтони это грозило исключением из университета.

В дверь снова постучали. Это был Джефф Пиджин, их добродушный, круглолицый сосед из комнаты напротив.

– К вам что, заходил помощник декана? Слушай, Энтони, я никому не говорил, что видел тебя здесь с девушкой.

– Кто ж тогда настучал? Единственный известный доносчик – Дженкинс, но он уехал на выходные.

– Он не уехал. У него изменились планы.

– Значит, это он. Я задушу сукина сына собственными руками. – Энтони кипел от злости.

– Интересно, Элспет и Вилли тоже вызвали? – сказал Люк.

– Если Дженкинс знает их фамилии, он наверняка и их заложил, – заметил Пиджин. – Ему б только выслужиться перед начальством.

– Элспет не о чем волноваться. Ее здесь не было, – напомнил Люк. – А вот Вилли могут исключить из колледжа. И тогда она потеряет свою стипендию.

– Мне сейчас не до Вилли, – отмахнулся Энтони.

Люк был поражен. Ведь это из-за Энтони ей теперь грозит отчисление, а значит, считал Люк, элементарная порядочность требует, чтобы он в первую очередь думал о ней, а не о себе. В то же время Люк нашел повод снова увидеться с Вилли и ничего не мог с собой поделать. Перебарывая чувство вины перед товарищем, он предложил:

– Может, мне сходить к девчонкам, узнать, вернулась ли Вилли из Ньюпорта?

– Это было бы здорово, – сказал Энтони. – Спасибо. Люк побрился, сменил одежду и в два часа уже был в общежитии Рэдклиффского колледжа.

Когда Вилли спустилась к нему, он сразу заметил, что она чем-то расстроена, и ему захотелось обнять ее и утешить. Их с Элспет тоже вызвали к Питеру Райдеру.

Они прошли в курительную комнату, в которой девушкам разрешалось принимать гостей мужского пола.

– Что мне делать? – Ее лицо исказилось от боли, но Люку она казалась еще более восхитительной, чем вчера.

– Энтони может сказать, что это была не ты.

– Они ему не поверят, – возразила она и с горькой улыбкой добавила: – Придется возвращаться в Даллас. Устроюсь секретаршей к какому-нибудь нефтедобытчику в ковбойских сапогах.

В комнату влетели две студентки с раскрасневшимися от возбуждения лицами.

– Слышали новости? – сказала одна из них.

Сейчас Люку было не до новостей. Он покачал головой, а Вилли без особого интереса спросила:

– Что случилось?

– Мы вступили в войну! Люк нахмурился:

– Что?

– Это правда, – подтвердила вторая девушка. – Японцы бомбили Гавайи. На улицах только об этом и говорят.

Вилли повернулась к Люку:

– Мне страшно.

Он взял ее за руку. Ему хотелось сказать ей, что он не даст ее в обиду, что бы ни случилось, он будет о ней заботиться. В курительную вошли еще две девушки, оживленно обсуждая последние события. Кто-то принес радиоприемник. Когда его включили, все затихли, ожидая, пока он нагреется. Наконец послышался голос диктора: «По поступающим сообщениям, в Перл-Харборе выведен из строя линкор «Аризона», линкор «Оклахома» затонул. Потери американцев составляют не менее двух тысяч убитыми и тысячи ранеными».

– Две тысячи убитых! – Люк почувствовал прилив ярости.

– Это война? – спросила Вилли.

– Конечно, война, – со злостью ответил Люк. Он по-прежнему держал ее за руку.

– Я не хочу, чтобы ты уходил на войну. – У нее в глазах стояли слезы.

Ему казалось, сердце вот-вот разорвется.

– Если бы ты знала, как я счастлив это слышать. – Люк печально улыбнулся. – Мир разваливается, а я счастлив. – Он взглянул на часы. – Боюсь, нам пора к декану. Хоть Америка и вступила в войну… – Неожиданно пришедшая ему в голову мысль не дала ему продолжить.

– Что с тобой? – встревожилась Вилли.

– Мне кажется, я придумал, как сделать, чтобы вас с Энтони не отчислили.

Когда они вчетвером собрались у дверей кабинета декана, Элспет нервничала, хотя и убеждала себя, что ей нечего бояться. Конечно, она вчера нарушила комендантский час, но ее ведь не застукали. Вот Энтони с Вилли действительно ждут неприятности.