Обратный отсчет

Его рванули за плечо. Ридан открыл глаза — Нина склонилась над ним. В ее глазах отражались уличные огни. Такси стояло. Он понял, что терял сознание.

— Я что-то говорил?

— Оставь! Мы приехали. Если ты верно назвал адрес — это какие-то трущобы.

Ридан огляделся:

— Все верно. Подожди, мне надо прийти в себя.

Нина кусала губы.

— Мы не можем бесконечно сидеть в такси, — прошипела она.

— Для женщины ты на редкость заботлива.

Орт стиснула его руку с такой силой, что ногти вонзились в ладонь.

— Оставь, — задыхаясь, сказала она, — тебе не понять женщину!

Ридан е трудом усмехнулся:

— Да уж…

Водитель обернулся.

— Чепуха все это, — грубо сказал он. Его голос ломился в перепонки. Оказывается, водитель умел разговаривать. — Для нормальной жизни женщине нужно поменьше разговоров и побольше сношений!

Его пассажиры оторопели. Они как-то забыли о его существовании.

— Я вот слушал, — продолжал водитель, — вы все крутитесь, решаете, боитесь… А того не понимаете, что кончилось это время.

У Ридана потемнело лицо.

— Вот как? — сказал он. — И какое пришло?

Водитель подался к ним и, казалось, заполнил весь салон.

— Время простых людей пришло. Вот так, и хватит.

— Это кто такие?

Водитель сплюнул вместо ответа.

— Я знаю, — вмешалась Нина. — Тот бедняга в парке и есть примета нового времени.

Таксист вдруг обрадовался: — Да! В том и дело. Вы только и носитесь: дэволюр — не деволюр, наш — не наш. А нам вот плевать, нету нам дела до всяких там предков. Эка важность! Все одинаковы, в том и штука. Понятно?

— Не очень.

— Ничего, — таксист как-то хрюкнул в кулак. — Поймете.

— Во многая мудрости… — прошептала Нина.

— Что-что?

— Хватит, поговорили. — Ван открыл дверцу. Он почувствовал, если не выйдет сейчас — дальше точно не сможет. — Вздор все.

Водитель пожевал губами: — Платите.

Нина протянула ему бумажки.

— Отпустить? — спросила она Ридана.

— Нет, пусть подождет.

Он медленно поднимался по нечистой и заплеванной лестнице. Нина шла следом. Ридан слышал ее прерывистое дыхание. Он подумал, что ведет свою подругу в дом бывшей любовницы и это обстоятельство его совершенно не трогает.

Он остановился у знакомой двери. Снова боль волной разлилась по бедру. Ридан позвонил. К его удивлению, дверь открылась тотчас. Перед ним стояла Нэнси.

Несмотря на ранение и страшную усталость, Ридан поразился, как изменилась его подружка. Он помнил ее лицо с нежной кожей, напоминавшей спелую виноградину. Сейчас перед ним была немолодая женщина.

Причем смертельно напуганная. Ее лицо сморщилось и потускнело. Виноград превратился в изюм.

— Ты?., - пролепетала она, отступая. — Зачем?..

— Нэнси, — он ухватился рукой за косяк, — сейчас не время… Дай мне укрыться. Пожалуйста!

Нэнси стояла с таким видом, словно сам Потрошитель маячил у него за спиною.

Ридан почувствовал себя совсем скверно. Он сделал шаг в прихожую.

Двумя руками Нэнси уперлась ему в грудь.

— Нельзя… нельзя… — сдавленно бормотала она, и неподдельный ужас виделся в ее глазах.

Ван угадал сзади какое-то движение. Он обернулся.

Там стояла Орт.

— Хорошо, — хмыкнув, сказала она. — Я подожду в машине.

— Ради всего святого, Нэнси! — крикнул Ридан. — Я погибаю!

— Уходи… — Нэнси трясло. Она беспомощно наблюдала, как, оттолкнув ее, он прошел и опустился на стул в прихожей.

— Убирайся! — вдруг отчаянно закричала женщина. — Он убьет меня!

Ридан повернулся. Он услышал плеск воды, доносившийся из ванной.

— Любовник? Ну и черт с ним…

Он поднял голову. Ужас, застывший в пустых глазах Нэнси, заставил его насторожиться.

Дверь в комнату была приоткрыта. Оттуда истекал пошлый розовый свет, виднелся стол и краешек дивана. На нем лежала одежда. И было в ней что-то весьма знакомое.

Комбинезон!

Ридан похолодел. Как здесь мог оказаться комбинезон сигнизатора? Тем не менее он находился тут, а его владелец, по всей вероятности, принимал в настоящий момент душ. То была случайность, но она спасла Вану жизнь.

Он попятился, выпрямляясь так резко, что потемнело в глазах. Шум воды в ванной утих. Нэнси заломила руки в немом отчаянии.

— Он вооружен? — хрипло спросил Ридан.

Нэнси кивнула. На нее было страшно смотреть.

Превозмогая боль, Ридан шагнул к выходу.

Единственным и настоящим смыслом жизни Чини был секс. Он заменял ему все — прошлое, настоящее и будущее. Чини был чудовищно груб в постели со своими партнершами. Природа одарила его потрясающей выносливостью. Он был неистощим. Настоящий сексуальный механизм. Чини любил повторять, что способен работать, как швейная машинка, — и это было недалеко от истины.

Нэнси и вообразить не могла что-либо подобное. У нее был достаточный опыт, и тем не менее то, что устроил с ней этот человек, выходило за пределы ее возможностей. Она пробовала сопротивляться, и тогда Чини избивал ее. Потом она смирилась. За десять дней Нэнси дошла почти до животного состояния, и единственно, о чем она заботилась, — чтобы очередной его порыв был удовлетворен как можно быстрее.