Обратный отсчёт

Робко, с волнением вошёл Олег Николаевич в подъезд, потоптался возле двери и, наконец-то, собравшись с духом, нажал на кнопку звонка. Сколько не ждал и не звонил, так ни единого шороха за дверью не услышал.

— Вот же, спать, здоровы! — вновь пробурчал он. — Отца дома нет, а им хоть бы что.

Наконец-то услышав, как открывается входная дверь соседей, Каземиров мысленно выматерился. — До чего же народ любопытный. Обязательно свой нос всунуть надо…

— Чего трезвонишь, Николаич? — недружелюбно спросил сосед, здоровый спортивного телосложения бугай.

В своё время Каземиров не раз с ним за одним столом сидел и не по одной поллитровке опорожнил.

— Нет там никого! — сухо оповестил он.

— Как это нет? — опешил Олег Николаевич.

— Светланка твоя, младшая, в истерике тут была. Ревела навзрыд, никак успокоить не могли. Потом ей совсем плохо стало. В реанимации она. Вроде как проблема с почками. Даст Бог, спасут девочку. Жена твоя, сама чуть на тот свет не отправилась. Еле уколами отходили. Сейчас она в больнице, боится, что Светочка умрёт. Так возле операционной и сидит.

— Любашка где? Дочка моя старшая… — растерянно спросил Каземиров.

— Старшенькая твоя у нас. Заснула недавно. Намаялась бедненькая. Ничего не ела и не пила. Тоже боялась, что её сестрёнка умереть может…

— Да что ты всё заладил: — умрёт, да умрёт! — выкрикнул Олег Николаевич. — Пусти меня к Любаньке…

Он небрежно оттолкнул соседа и прошёл в квартиру, не обращая ни на кого внимания.

Поспешно разбудив дочь, он сразу спросил:

— Любочка! Деточка! Что тут случилось? Иди ко мне, лапонька моя. Идём домой… — с трудом выговорил он, глядя на её заплаканное лицо.

— Уходи! — стараясь не смотреть на него, сказала Люба.

— Девочка моя, это же я… Твой папа! — еле выговорил Каземиров. — Пойдём домой…

Любочка отвернулась к стене, крепко вцепившись в края дивана, словно боялась, что её насильно уведут из этой квартиры.

— Любашенька! Я же папа твой. Ты разве меня не узнаёшь? Иди ко мне, доченька! Ты за Светочку испугалась? Дядя врач её вылечит. Она не умрёт, не бойся…

Люба нерешительно повернулась и, посмотрев на хозяина квартиры, тихо сказала:

— Дядя Володя, выгони этого дяденьку. Вы же обещали, что меня у вас никто не обидит.

— Любашенька, я же папа твой. Люба… — попытался образумить дочь Каземиров.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула девочка. — Уходи отсюда. Ты плохой, ты нас предал…

Каземиров протянул к ней руки, хотел успокоить, но она от этого только расплакалась. Увидев, что девочка начинает впадать в истерику, сосед тронул за плечо Каземирова и кивком головы предложил ему выйти. Потом он погладил девочку по голове и, строго взглянув на Каземирова сказал:

— Знаешь что, Олег Николаич, я ведь правда ей пообещал, что её здесь никто не обидит. Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову, а то ведь я ненароком и зашибить могу.

— У тебя ключи от моей квартиры есть? — робко спросил Каземиров. — Я ведь их на тумбочке оставил. Когда уходил…

— Твоя супруга их мне не давала, — глухо ответил сосед.

Как только Каземиров вышел в коридор, он сразу закрыл за ним дверь.

— Так вот что значит обратный отсчёт… — вспомнив слова водителя, пробурчал Олег Николаевич.

Он грузно опустился на ступеньку, а затем обхватил голову руками и горько заплакал.