Обратный путь

– Лена! – послышалось словно издалека. – Лена! – Георгий сидел за столом с гостями. Все смотрели на меня в упор.

– Простите, – виновато улыбнулась я. – Задумалась.

– Давайте выпьем за дружбу, – Георгий наполнил бокалы. – В этой стране у меня нет никого ближе вас! Очень ценю нашу дружбу и дорожу ею. Спасибо всем за поддержку!

– О! Как грузины красиво умеют говорить! – Николай поднял указательный палец, и все засмеялись.

Зазвенели бокалы.

– А ты что? – Инесса взглянула на меня.

– Я не пью.

На часах было одиннадцать, когда Николай поднялся из-за стола.

– Спасибо, Ленаджан! Всё было очень вкусно! Но нам пора! – подмигнул он сестре.

– Мы, пожалуй, тоже пойдём, – Юра с Инессой поднялись из-за стола.

Проводив гостей, Георгий включил магнитофон и лёг на диван. Я подошла к столу, чтобы убрать посуду. Зазвучали слова песни:

«Твой самолёт уносит в ночь,

Никто не сможет нам помочь,

И нас разделят тысячи границ,

Где край земли и неба край,

Твоя судьба – твой новый рай,

Сверкающих неоновых столиц».

Стеклянный бокал выпал из рук и разлетелся на кафельном полу на мелкие осколки.

«Россия и Америка –

Два незнакомых берега,

И океан солёный, словно жизнь.

Нас время в бездну кинуло,

Что сгинуло, то – минуло,

Не обернусь, не закричу: «Вернись!»

Я села на корточки и потянулась за крупным осколком, но Георгий меня опередил.

– Не порезалась? – заботливо посмотрел на мои ладони.

– Нет.

– На счастье…

– Надеюсь, – я заглянула в его карие глаза.

Прибрав кухню, села на край дивана.

– Ты о чём-то хотела поговорить? – напомнил Георгий, усаживаясь рядом.

– Домой решила вернуться, – я опустила взгляд.

Георгий тяжело вздохнул и поднялся с дивана. Подойдя к магнитофону, убавил громкость.

– Ты решила вернуться домой? – нахмурился он. – Или я ослышался?

– Ты очень хороший человек, но мы разные. Да и не могу я учёбу бросить, всегда мечтала о высшем образовании!

Георгий снова прибавил громкость, а потом убавил.

– Прости…

– Простить? – в его глазах бушевала ярость. – Я люблю тебя! Ты обо мне хоть подумала?

– Но я не могу сказать тебе об этом. Я не чувствую любви.

– Сможешь! Прошло слишком мало времени! – он выключил магнитофон.

– Послушай! – подошла я к нему. – Если у нас настоящее чувство, то я вернусь в следующем году. Слышишь? И мы обязательно будем вместе! У настоящей любви нет границ…

– Я уже не представляю жизнь без тебя. Ты мне очень нужна.

– Мы сможем писать друг другу…

– Да не буду я тебе писать! – крикнул он. – Как ты себе представляешь такое общение?

Георгий достал пачку сигарет из заднего кармана и вышел за дверь.

Я нажала кнопку на магнитофоне и снова зазвучала та песня:

«Нет, я уехать не боюсь,

Но почему-то остаюсь

В своей стране испуганных берёз,

Пустых полей и журавлей,

Но обо мне ты не жалей,

Я не хочу твоих увидеть слёз.

Россия и Америка –

Два незнакомых берега,

И океан солёный, словно жизнь.

Нас время в бездну кинуло,

Что сгинуло, то – минуло,

Не обернусь, не закричу: «Вернись!»

Я сидела на диване, когда Георгий вошёл в комнату. Он подошёл к комоду, взял сотовый и зашёл в спальню. Я вошла следом. «Привет. Не спишь? Ну да, время детское. Давай в клуб мотанём. А то дома скучно. Отлично! Тогда через пятнадцать минут встречаемся у входа» – он сбросил вызов и засунул сотовый в карман.

– Обиделся?

– Обижаются только девочки, или маленькие. А я уже взрослый мальчик, – Георгий достал чёрную рубашку из гардероба, надел часы и, не сказав ни слова, вышел за дверь.

Глава 18

… Раздался скрежет, и я открыла глаза. Стрелки часов показывали половину четвёртого утра. Георгий вошёл в комнату и сел на кровать, склонив голову. Я поморщилась от запаха перегара. Он стал расстёгивать пуговицы на рубашке.

– Давай помогу, – поднялась я с кровати.

– Не трогай меня! – оттолкнув меня, он не удержался и повалился на пол.

– Вставай же! – я сделала попытку поднять его, но он оказался слишком тяжёлым.

– Я сам! – отмахнулся Георгий и залез на кровать, продолжая расстёгивать пуговицы.

Сняв рубашку, взялся за брюки. Стянув их с трудом, развалился на кровати и проревел во всё горло:

– Люблю тебя! Слышишь?

– Тише, слышу, – покачала я головой. Каким же ничтожным становится пьяный человек! Неожиданно он схватил меня за запястье и потянул к себе.

– Пожалуйста, ложись спать, – дёрнулась я.

– Не уйдёшь! – Георгий притянул меня к себе и, перевернув, накрыл слегка липким от пота телом.

– Что ты делаешь? – поморщилась я, пытаясь оттолкнуть его.

Он потянулся к губам, но я стала вертеть головой в стороны, уходя от пьяного поцелуя. Тогда он жадно впился в шею. Сжав запястья ладонью, сорвал майку на тонких бретельках и продолжил ласкать языком грудь. Я застонала от наслаждения, но тут же замолчала, борясь с животной страстью. Меня пронизывало током от каждого его прикосновения. Я сделала попытку подняться, но он толкнул меня обратно, опускаясь языком ниже. Я сжала колени, не желая продолжать нечестную игру.