Обратный след

— Телеграфом. Мы ведь уезжали…

— А деньги? В ячейке?!

Она сделала неуловимое движение, проверяя:

— С собой. Жить придется пока с бабушкой Павла, потом вступим в кооператив…

У него больше не было вопросов: Тулянинова рассказала обо всем, что знала. Денисов подумал теперь о том важном, что должно было связать воедино всю полученную информацию.

«Начать с анонимки… — Он отвернулся, взглянул сквозь стеклянную стену, за ней был «такой же аквариум», только еще более огромный, с зелеными и красными огнями подсветки. — Писавший сидел ночью в опустевшем почтовом отделении, вырисовывал букву за буквой на телеграфном бланке…»

Денисов представил сухое, высвеченное беспощадноярким светом помещение почты — пористый потолок, кабины междугородных телефонов-автоматов. В течение полутора часов, когда поток людей иссякнет, телеграфистки ведут бесконечные разговоры, красятся и ухаживают за ногтями. И только одна — что дежурит в зале, по другую сторону невысокого барьера — наблюдает за посетителями.

Он снова извинился перед Туляниновой:

— Ждите меня здесь.

Очередную волну пассажиров несло с перрона к выдавшемуся далеко вперед входу в туннель. Несколько уборщиков с ломиками и скребками прошли мимо Денисова, возвращаясь после ночной уборки путей: через короткое время ожидалось прибытие астраханского.

По дороге в почтовое отделение Денисов по рации вызвал Антона.

— Закажи еще раз Донецк…

— Снова Шульмана? — спросил Сабодаш.

— Проверь его по адресному бюро. Проживает ли?

— Позвонить по месту работы Павла? В МИД?

— Не надо пока… Тулянинова просила.

— Я не понимаю насчет Шульмана. Ты считаешь, что Тулянинова могла напутать?

— Объясню потом.

В почтовом отделении у окошка снова толпилось много людей, столько же сидело за столиками. Под потолком беззвучно кружили пропеллеры вентиляторов.

Служебным проходом Денисов прошел мимо стрекочущих аппаратов внутрь, к старшей по смене.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, коли не шутите… — Старшая улыбнулась. На почте не признавали официальностей.

— С вечера не присел! Шутки… Кто у вас дежурил ночью шестого?

— На аппарате или в окошке?

— В зале.

— Вам обязательно надо?

— Непременно.

— Придется сказать. — Старшая смены взглянула в график. — Кожухова Тоня. Да вы знаете ее — высокая такая, расфуфыренная.

— В зеленом пальто?

— В шубе. С черным поясом. В бархатном берете.

Денисову было важно представить ее себе.

— Замужняя?

— Нет… Пока!

— Значит, невеста!

— Представьте: скоро свадьба.

— Как она сегодня работает?

— С девяти. Но ее не будет…

— Почему?

— Отпросилась. Приходите после обеда.

Денисов подумал.

— Можете дать ее телефон?

— Здесь что-то не то, — засмеялась старшая. — Надо сообщить ее жениху. Ну ладно. Записывайте…

Денисов вернулся в центральный зал, по аппарату прямой связи позвонил Антону.

— Уточни адрес Кожуховой по номеру телефона… — Он продиктовал семь цифр, полученных в почтовом отделении. — Как у нас с машиной?

— Транспорт есть. Тебя интересует Кожухова?

— Она дежурила в зале, когда тот писал анонимку…

— Ночью шестого?

— Да. Хочу съездить к ней домой.

— Один не поедешь, — сказал Сабодаш. — Только вместе.

— А Донецк?!

— Вячеслав Шульман в Донецке не проживал и не проживает. Тулянинова что-то напутала…

— Скоро мы все узнаем… Пусть шофер подгонит «газик» к выходу на площадь.

— Тулянинова поедет с нами? — спросил Антон.

— Обязательно…

Не покидая зал, Денисов заскочил в служебный отсек, в помещение, выделенное уборщицам. В длинной узкой комнате за столом пять или шесть пожилых женщин пили чай.

— Доброе утро…

Они предложили чаю, но он отказался:

— Дела… Спасибо.

Женщины не признали причину отказа основательной:

— Всех дел не переделать…

— Такая у них работа!

Седая крепкая старуха цветочница, торговавшая днем мимозами, задумчиво смотрела перед собой.

— Тетя Вера… — Денисов напомнил о цветах для новобрачной, о реплике Павла. — Сегодня днем… Помните? Он назвал вас «мадам»?!

— Ну? — спросила старуха.

— Куртка кожаная… Вспомнили? Мужчину этого вы видели раньше?

— Ни разу. И женщину тоже.

— Что он собою представляет?

Цветочница пожала плечами:

— Он? Могу точно сказать. Прохиндей…

Старуха явно была не в духе, пытаться извлечь что-либо из дальнейшего разговора с ней представлялось совершенно бесполезным.

Улицы были еще пусты, но шофер вел машину с осторожностью: легкий снег едва прикрывал ледяные проплешины. Антон откровенно посапывал на заднем сиденье.

«Вот и ночь прошла». — Денисов покосился в зеркальце над головой: Тулянинова с закрытыми глазами сидела рядом с Антоном. Денисов был уверен — она не спала.

«Что вы еще узнали, Денисов?» — Он продолжал игру с собой.

«Много-много интересного…»

В основе игры лежала мечта: неспешно обсуждать меняющуюся перспективу с тонким спокойным собеседником.

«Ночь не прошла напрасно…» — мог бы ответить Денисов.

«А конкретно?»