Образ

И женщина рассказала, что когда конь пришёл на двор королевской кухни и слуги нашли её, Италию, окровавленную и без сознания, то позвали её – Ладушку, она-то и решила поместить Ию в своей комнате и сама за ней стала ухаживать. Когда кровь остановили и раны омыли, то порезы оказались настолько глубокими, что пришлось их зашивать. Ладушка рассказала сколько времени болела Италия, как она бредила и что, вообще, её еле спасли. Пока женщина рассказывала Италия плакала.

Она плакала не над тем что ей рассказывали, а над тем, что как она теперь будет жить с таким лицом и что принц её теперь никогда уже не полюбит.

Вспомнив о принце Италия заплакала ещё сильнее.

А Ладушка, утешая её всё рассказывала о том: как на седле у коня, нашли вышитое имя «Италия», что так узнали как её зовут, и что во сне она бредила каким-то принцем и о многом другом говорила Ладушка, но Ия её уже не слышала.

– Как же мне теперь жить? – проговорила Италия, когда рыдания закончились.

– А так, – отвечала Ладушка, – всё, милая, до свадьбы заживет. Кожа молодая срастётся. А ты хоть помнишь, что с тобой случилось.

– Да, – успокаиваясь ответила Италия, она поверила женщине, насчет шрамов, и ей стало немного легче.

Всё выслушав, что произошло с Ией Ладушка только сказала:

– Да, после той странной бури у нас появился какой-то принц и теперь гостит в замке, но к нему хозяйка, т.е. королева, никого не подпускает. Так что, мы его видим только когда он гуляет или без дела прохаживается по всему замку.

Италия внутреннем чувством почувствовала что это он, но она так же почувствовала и то, что никогда уже не сможет подойти к принцу, с таким изуродованным лицом.

Шло время. Италия ещё долго болела и жила в замке на кухне. Она помогала чем могла, подружилась со всеми обитателями замка, кроме королевской семьи. После того как она увидела себя в зеркало она не хотела жить, но с заботой окружающих, с любовью всех кто с ней общался, она преодолела свой страх и стала даже, как ей показалось, привыкать к своей внешности.

Сначала ей было тяжело жить в замке, но если в начале она жила, чтобы поправиться, то теперь она оставалась из-за того что привыкла и к людям, и к месту, а ещё она почти каждый день видела издали принца, она подглядывала за ним из укромных уголков, для неё это было хоть и мучением, но большим мучением было бы не видеть его.

Когда она смотрела на него, то забывала все свои несчастья и была счастлива в данный миг. Когда не видела то впадала в отчаянье и от своей внешности и от своего положения. Но у неё было всё – для того, чтобы не чувствовать своё одиночество, это было понимание окружающих, её друзей, не жалость, а именно, понимание. У неё ещё был друг, который помогал ей забывать обо всём, это её конь. Свист любил девушку и был ей предан. Каждый день рано утром, когда в замке все ещё спали она выезжала на нем и вскоре возвращалась никем незамеченной. И это время суток было для нее, особенно, счастливым. Время, когда она могла чувствовать себя прежней и принц был рядом по-прежнему. Но наступал день и сладкий сон рассеивался, все начиналось снова, но приходил следующий день и приносил для Италии новый глоток утреннего счастья. Так она и жила. Пока однажды…

Так же рано-рано утром Италия поднялась, оделась и выбежав на двор побежала к конюшням, чтобы как обычно прокатиться на Свисте, но вбежав в конюшню она увидела … принца, который стоял около стойла Свиста и рассматривал надпись на седле, которое было перекинуто через дверцу стойла.

Италия бросилась бежать прочь, но за спиной услышала как принц окликнул её по имени. «Боже! Он увидел меня, он узнал меня!» – только и успела испуганно подумать Италия.

История прежняя

Принц сидел в кресле в задумчивом состоянии. Он был удивлен и растерян, наконец-то, он узнал обо всём. Оказалось, что девушка с портрета это дочь королевы Визарии, и что принц был с детства выбран королевой-матерью в женихи её дочери. И не догадывался он ни о чём только из-за того, что девочка должна была вырасти и полюбить принца только после того, как он полюбит её.

– Но?! – удивился принц, – ведь девушка с портрета была уже взрослой несколько лет тому назад.

– Да, – ответила спокойно королева, – видите ли, ваше высочество, я немного разбираюсь в магии и даже умею колдовать. Ведь смогла же я доставить вас сюда необычным способом. Если вы помните – бурей.

Тут королева встала и выпрямившись гордо сказала:

– Я – колдунья, ваше высочество, и имейте это ввиду на будущее, чтобы не допускать ошибок.

При этих словах лицо королевы как-то странно изменилось и стало точнее сказать уродливым, когда до этого оно было благородным. Но это длилось миг, так что когда королева снова опустилась в своё кресло, принц подумал о том, что не почудилось ли ему всё это.

– Я познакомлю вас с дочерью, – продолжала королева с тем же как и прежде лицом, полным спокойствия.

Визария хлопнув в ладоши, выжидательно смотрела на дверь.

Пришедшему слуге было велено позвать принцессу.