Образ и предвкушение

Вступая в мир образов, человек принимает правила этого мира. Аудитория требует безоговорочного соблюдения принятых правил, и она права, потому что считает, что все соблюдают эти правила. В этом и есть иллюзия полного равноправия и полной свободы. Если все одинаково соблюдают правила, то все, как бы, от них и не зависят. Правила исчезают, их нет, и только их нарушение напоминает об их существовании. Аудитория встаёт на их защиту, начиная отвергать тех, кто их нарушил и, тем самым, указывает каждому на его несвободу от этих правил. И приходиться выбирать – продолжать борьбу за свою свободу от принятых правил и стать изгоем, диссидентом или … Причем совершенно неважно, на чьей стороне истина.

Создавая свой образ, человек готовится отдать его другим, как дар. Хотя он, конечно, не бескорыстен, но это должно выглядеть именно так – исполнитель преподносит образ аудитории. Поэтому, первая реакция аудитории, которую создатель образа с большим волнением ожидает, состоит в том, примет она образ как дар или нет. Исполнитель не может предъявить свой образ аудитории ни в какой иной форме, кроме как в форме дара, так как она не обязана этот образ принимать. Поэтому нет вопроса – дарить или не дарить свой образ аудитории. Проблема в ином – будет он принят или нет.

Многие проблемы взаимодействия человека и аудитории связаны с тем, что он, в своей непомерной гордыни, считает, что аудитория непременно примет его, ибо «куда она денется». Он забывает, что аудитория может:

а) принять образ, а потом его отвергнуть,

б) не принять его вовсе или

в) сделать вид, что принимает его.

За уверенностью человека нет ни веры, ни знания, а лишь некая смесь – «я верю в то, что знаю, потому, что верю в истинность этого знания». Это не уверенность, а самоуверенность, избыточная самость. Любопытно, что эта самоуверенность не позволяет человеку вовремя понять, чем он жертвует ради взаимодействия с аудиторией – независимостью от неё. Осознав это, он всё равно продолжает стремиться к взаимодействию, уж слишком много оно обещает человеку. А взамен берёт всего лишь независимость!

Властвуя над своим исполнителем, образ предоставляет ему практически неограниченную свободу созидания внутри себя. Для того, чтобы воспользоваться этой свободой надо совсем немного – смириться со своей зависимостью. Надо признать её как неизбежность и … забыть о её существовании.

За это образ платит своему носителю безопасностью и определенностью. Создав образ, человек почти гарантирован от неожиданностей собственного поведения и, соответственно, от неодобрительных оценок со стороны аудитории. Его поведение становится поведением так называемого «здравого смысла», что, впрочем, не лишает возможности свободно вести себя в его рамках.

Свобода проявляется в образе как возможность через образ реализовать себя в наиболее полной мере. Исполнитель образа может творить всё, что считает нужным, то, что он хочет, и то, как он хочет. Ограничением является только носитель образа, да и то существует возможность повысить его потенциал. В этом смысле образ может рассматриваться как инструмент развития возможностей, ведь он способен ассимилировать, включать в свою структуру новые элементы заимствованные у аудитории. (см. «Мимикрия образа»)

«Жить будем! Эх, жалко – королевство маловато, разгуляться негде! Ну ничего! Я поссорюсь с соседями! Это я умею».

Е.Шварц

Другое дело, как исполнитель образа относится к своим возможностям, насколько он верит в возможность их воплощения и как он оценивает те шансы, которые, как он считает, ему предоставляет аудитория для достижения желаемых целей. Отношение к сочетанию «собственные возможности – объективная вероятность» и составляет субъективное ощущение свободы-несвободы. Ощущение своих возможностей что-то сделать и практической невероятности это осуществить из-за противодействия аудитории, создает иллюзию несвободы.

Но большинство не склонно рисковать и даже не пытается реализовать те свои возможности, которые по их оценке (?!) имеют мало шансов на успех. Оказывается, значительно проще смириться со своей несвободой, но, зато, реализовывать свои вероятностные возможности, чем пытаться претворять в жизнь маловероятные. Так, человек становится творцом собственной несвободы, хотя принять ему это весьма затруднительно и гораздо проще обвинить аудиторию. (см. «Образ диссидента»)

Итак –

113. образ может быть предложен аудитории только как дар.

114. аудитория может принять или не принять его, может принять его, а затем отказаться от этого дара, а может сделать вид, что приняла.

115. за принятие образа, аудитория требует от исполнителя добровольного принятия и беспрекословного выполнения правил взаимодействия с ней.

116. за принятую исполнителем зависимость от аудитории, она позволяет ему быть свободным в рамках принятого образа.

ОПРЕДЕЛИТЕСЬ –