Образ мира в тексте и ритуале

П-4. Да сем сажон зямле ўпало, / Да сем сыней з мертвох ўстало. / И взяли мамку кручьём за рабро, / Да й пакинули у пекло на дно. / Да й падняли сваю мамку, / Да й падняли крепко, ўсоко, / Да кинули сваю мамку, / Да й кинули сваю мамку крепко, глыбоко; Д. Узяли яе патихошиньку, / Паднили яе висакошинька, / Убросили яе ў яму глубакошинька; Кир. Покуль той души встали з мертвых, / Взяли матку под руки, / Укинули матку в пекло глубоко. / «Якое нам, матка, порожденье, / Такое тебе похованье, / Похованье и поминанье!»; Ш-7. Дзевяць сыноў з мартвых ўстала. / Ее цяло подобрали, / Да зняли его высоко, / Да кинули его да глыбоко: «Отож табе, наша матка! / Якое нам было годованьне, / Такое табе похованьне»; L-1. Źówka ’źješo do cerkwe, / Źeweś dušow za ńej ’zjechu. / Starša skocy na jej’ šyju, / Załama jej głowu; L-2. Dyž wona pšinda tam na kerchow, / K nej so pšec’ pšiwda džeweć džjeći. / Džeweć džjeći, džeweć synkow, / Džeweć haj synkow, ’šje bez ’łojčkow; L-3. źowka źěšo do cerkwje, / źewjeś dušow za njej źěchu. / Starša skycy na jeje šyju, / załama jej głowu./ Toś maš, matka naša,/ ty sy nas źewjeś wusmjerśiła, / hyšćer pśecej wěncu chejźiš / a tom grěšnem’ swětu słužyš, / tomu zlemu, njedobremu.

Предложенные в этих заметках наблюдения лишь самым предварительным образом очерчивают семантическое пространство текста и весьма широкие границы его варьирования. Пока еще трудно из-за неполноты материала составить представление о географии баллады и ее отдельных версий и тем более о ее истории на восточнославянской и западнославянской почве. Сопоставление белорусских, полесских, карпатских, польских, моравских и лужицких версий обнаруживает множество перекрестных схождений и расхождений. Правда, это касается прежде всего «дополнительных» мотивов и сюжетных линий, заключающих историю о встрече грешной девушки с Господом в назидательную рамку и связывающих ее со многими другими книжно-фольклорными текстами на тему греха, искупления греха, наказания, спасения души и т. п. Что же касается ядерной части текста (блоки I–IX), то здесь варьирование гораздо менее выражено, а сама тема и ее конкретная разработка в «Самарянке» неотделима от устной народной традиции и обнаруживает вполне «народную», мифологическую трактовку греха (греха вообще и детоубийства в частности) как «человеческой» категории и наказания – как природной, «космической» силы (ср. широко распространенные у славян верования о том, что копиле – незаконнорожденный и умерщвленный ребенок – вызывает проливные дожди, град и т. п. стихийные бедствия).

Обозначения текстов

П-1 – Толстая 1997: 58 (Гомельская обл., Лельчицкий р-н, с. Стодоличи)

П-2 – там же (Житомирская обл., Овручский р-н, с. Тхорин)

П-3 – там же (Волынская обл., Ратновский р-н, с. Пески)

П-4 – см. Приложение к настоящей статье (Гомельская обл., Мозырский р-н, с. Жаховичи) П-5 – Климчук 1984: 220–221 (Брестская обл., Пинский р-н, с. Сушицк)

П-6 – Смирнов 1986: 254–255 (Брестская обл., Малоритский р-н, с. Мокраны)

П-7 – там же (Брестская обл., Малоритский р-н, с. Луково)

П-8 – Варенцов 1860: 241–242 (Пинщина)

П-9 – там же: 240 (перепечатка из сборника Костомарова, Волынь)

П-10 – ФЭЛС: 127–128 (Гомельская обл., Речицкий р-н, д. Крынкі)

Ш-1 – Шейн 1873: 671 (Витебская губ., Городокский у.)

Ш-2 – там же: 671–672 (Витебская губ., Лепельский у.)

Ш-3 – Шейн 1893: 607–608 (Гродненская губ. и у., с. Лаша)

Ш-4 – там же: 608–609 (Могилевская губ., Рогачевск. у., с. Корма)

Ш-5 – там же: 610–611 (Витебская губ. и у., с. Маделина)

Ш-6 – там же: 611 (Минская губ., Слуцк. у., Синявская вол.)

Ш-7 – там же: 611–612 (Минская губ., Слуцк. у., Синявская вол.)

Д. – Добровольский 1903: 166 (Смоленщина)