Образ мира в тексте и ритуале

Ако би се дознало да jе неко украо брава и сл., онда би га село натерало да кожу или украдену ствар пронесе кроз цело село од куће до куће и свугде каже шта jе урадио. Деца би ишла за њим и ругала му се. Аустриске власти су унеколико прихватиле тај обичај, па би жандарми на тај начин водили лупежа кроз село (Если становилось известно, что кто-то украл борова или что-то подобное, то село заставляло виновного кожу или украденную вещь пронести по селу от дома к дому и всюду говорить, что он совершил. За ним шли дети и осыпали его руганью. Автрийские власти в известной мере восприняли этот обычай, и жандармы так же водили вора по всему селу) [Филиповић 1949: 109].

Мой друг проф. Л. Раденкович из Белграда рассказал мне (со слов своей матери) о реальном событии, произошедшем в Плужине близ Сврлига (восточная Сербия) в 1948 г. Некий Душан Миленкович крал по ночам из амбара своего соседа пшеницу. Однажды люди подкараулили его, схватили на месте кражи и связали. Вызвали полицию из Сврлига (7 км от деревни). На следующий день в качестве наказания вору повесили мешок с пшеницей на шею, водили его по деревне в сопровождении полиции, и он кричал: «Люди, не делайте, как я!» (Ljudi, nemojte као ja!). По свидетельствам жителей этой деревни, в прошлом сельская власть могла наказать человека, укравшего с чужого поля кукурузу или тыкву, заставив носить украденное на шее по деревне и кричать «Люди, не делайте, как я!». Один из местных жителей, работавший когда-то на заводе в Сврлиге, вспомнил, что в 1978 г. одного рабочего, уличенного в краже детали, заставили на общем собрании показать всем украденную вещь и сказать: «Люди, не делайте, как я!»

Особую категорию в сербском народном праве составляют обычаи, связанные с несоблюдением земельных границ и присвоением чужой земли. В специальной работе о земельных границах Мирко Барьяктарович [Барjактаровић 1952] приводит множество примеров, свидетельствующих о том, что подобные действия расценивались в народной традиции как великий грех. Наказание постигает виновника как при жизни, так и на смертном одре и даже после смерти. По данным Е. Павловича из Шумадии, «ко отима туђу земљу и помешта злонамерно границу, верује се да ће му земља опустети» (кто захватит чужую землю и злонамеренно перенесет границу, у того, по поверью, земля опустеет) [Павловий 1921: 119].

По верованиям герцеговинцев, тому, кто распахал чужую землю или обманом присвоил ее, грозит мучительная смерть:

Верује се: ако би ко преорао туђи мргињ (међа између парцела у селу) или кривом клетвом узео туђу земљу, тај се не би могао растати с душом све док му не би донели те земље и метнули на њега (на прса?) (Верят, что если кто-либо распашет чужую граничную полосу или присвоит чужую землю ложной клятвой, тот не сможет умереть (расстаться с душой), пока ему не принесут этой земли и не положат ему, например, на грудь) [Филиповић 1967: 254].

То же засвидетельствовал в конце XIX в. Е. Лилек:

Ако је самртник криво мјерио или приоравао туђу земљу, кажу да не може умријети, док се не донесе кантар или бус земље (Если умирающий обвешивал или прихватывал чужую землю, то, говорят, он не может умереть, пока ему не принесут весы или кусок дерна) [ГЗМ 1894/VI: 142].