Образ мира в тексте и ритуале

…[царь], поговорив с послами любого государя, после их ухода моет руки в серебряном тазу, как бы избавляясь от чего-то нечистого и показывая этим, что остальные христиане – грязь (…) Он не разрешает входить армянам в свои храмы… Грекам это позволяет, лютеранам же и другим еретикам не разрешает, и те храмы, что они себе построили, сожжены по его приказу» [Поссевино 1983: 63].

В другом месте говорится:

К латинской церкви относятся с гораздо большей неприязнью, чем к греческой. Среди них не услышишь поношения Бога или святых, однако слова “латинская вера”—у них самое сильное проклятие для врагов [там же: 209].

Внимание иностранцев не мог не привлечь русский способ осенения себя крестом, отличный от их собственного не только противоположным направлением движения руки, но и характером применения русскими крестного знамения. Герберштейн пишет:

Осеняя себя крестным знамением, они делают это правой рукой, как бы уколом прикасаясь сперва ко лбу, потом к груди, затем к правой и, наконец, к левой ее стороне, образуя таким образом крест. Если кто-нибудь водит рукой иначе, то они считают его не за единоверца, а за иностранца; я помню, как они обозвали этим именем меня и бранили за то, что я, не зная об этом обряде, водил рукой иначе [Герберштейн 1988: 103].

Иностранцам русское почитание религиозных символов (крестов, икон) казалось чрезмерным. Поссевино отмечал: