Образ революции в идеологических течениях предреволюционной России

Так, в России, в начале XX века идеи необходимости революции были доминирующими в общественном сознании. Представители самых разных слоев российского общества демонстрировали положительное отношение к революции. Н. Бердяев писал о том, что для русской интеллигенции идея революции была и религией, и философией[10]. Тема революции была центральной для той эпохи. С. Л. Франк отмечал, что большинство людей из состава «интеллигенции» имело один «смысл жизни» и одну веру – веру в революцию. Они верили, что народ гибнет под гнетом устаревшей и злой власти. Существовавшая власть казалась единственным источником зла и подлежала уничтожению. Такой революционностью были пропитаны наука, религия, искусство, частная жизнь[11]. Попытки оценивать революцию и саму идею революции с точки зрения сегодняшнего дня, без учета тех конкретно-исторических условий, в которых происходили эти события или же рождались идея и образ революции, по существу бессмысленны. Даже при всем неприятии и революции, и марксизма необходимо учитывать, что и то, и другое возникло не из-за ловкачества и трюкачества кого бы то ни было, а сложились естественно исторически. Во-вторых, заметим, что идея и образ самой революции, возникают задолго до появления марксизма. Образ революции начал формироваться еще в XVIII веке и с самого начала вызывал дискуссии и споры. Классический образ революции и её основные составляющие – это не что иное, как возникшее в лоне европейской цивилизации миропонимание. Первоначально образ революции складывается в основном в западном менталитете в форме свободомыслия, атеизма, человекобожия, и неудивительно, что только потом эти идеи достигли и России. Известный современный французский историк Патрис Генифе на основе анализа феномена революции пришел к выводу, что «…современное представление о революции появилось на свет в бурном 1789 году. Оно построено на вере в ряд факторов: прежде всего, – в безграничные возможности человеческой воли, далее – в силу разума и, наконец, – в бесконечную податливость реального. Воля, поставленная на службу разуму для преобразования реальности, – вот суть современной революции, и именно поэтому на ее пути зияет пропасть, где таятся насилие и террор»[12]. Классический образ революции с некоторыми особенностями был заимствован марксистами из актуального общественного сознания начала XIX века. Само понятие «революция» к современному своему содержанию пришло не вдруг, вначале позднелатинское слово revolutio – поворот, переворот – существовало как термин, используемый в астрономии. Он означал закономерное, регулярное вращение звезд, не подверженное изменениям и не зависящее от воли человека. В XVIII столетии, слово «революция» было заимствовано политической философией. Но при этом вначале имело смысл, прямо противоположный современному. Под этим понятием имели в виду возвращение к прошлому состоянию, циклическую смену форм правления[13]. Интересно при этом замечание классика современной политической философии Ханны Арендт о том, что «то обстоятельство, что слово «революция» первоначально означало реставрацию, тогда как для нас оно означает прямо противоположное, – не простая причуда семантики. Революции XVII и XVIII столетий, воспринимаемые нами как манифестации нового духа, духа современной эпохи, были задуманы и планировались как реставрации»[14].

До конца XVIII века преимущественно термин используется для характеристики стабильности и вечности существующих форм государственности, неизменности сословного строя. Революцией при этом называли и деятельность, результатом которой было изменение государственного строя. Но при этом не было речи о прогрессе, о совершенствовании общественной жизни, о создании нового порядка и т. д. Термином «революция» определяется и захват власти (трона), и обратный процесс, когда власть возвращается в прежнее состояние. Такое понимание революции существовало почти два века, параллельно[15]. Так, Екатерины II, готовясь в 1792 году к войне с республиканской Францией, называла «революцией» возврат власти к королю; она писала: «Революция эта, без сомнения, должна состоять не в чем ином, как в восстановлении монархического управления, которое существует со времен прихода франков»[16].