Образ врага

Для начала надо хотя бы понять, о нем ли вообще речь или диалог, случайно подслушанный платным информатором в бильярдной торгового центра, к Геннадию Ильичу ни малейшего отношения не имеет.

Из диалога следовало, что Авангард Цитрус в качестве связника Азамата Мирзоева встречался где-то за границей с неким Карлом. Этот Карл по заданию Мирзоева должен был похитить и доставить в Москву некоего израильского профессора. Операция прошла успешно. Об этом сообщали в новостях ОРТ.

Азамат Мирзоев, крупнейший чеченский авторитет, является человеком Подосинского. Но из этого вовсе не следует, что он всегда выполняет только поручения Подосинского. Мирзоев – фигура достаточно крупная, чтобы иногда действовать и вполне автономно, решая какие-то собственные задачи.

Авангард Цитрус – личность скандальная и непредсказуемая. Поэт-фашист, истерик, стареющий нимфоман, болтун, готовый ради своей скандальной славы растрепать любую, даже смертельно опасную информацию. Использовать такого человека в качестве связника для передачи серьезного задания, связанного с ближневосточной нефтью и исходящего от самого Подосинского, – верх легкомыслия.

Впрочем, это уже домысел, субъективное мнение полковника Харитонова о том, кого логично, а кого нелогично использовать в качестве связника. У Мирзоева может быть совсем другое мнение и другая логика.

Возможно, интересы операции требовали нейтрального, не чеченского и не российского, исполнителя. У Цитруса есть серьезные связи с западными и восточными террористами. С кем только он не якшался за свою бурную жизнь, с кем только не пил водку и не ходил по борделям в разных концах мира. И необязательно, что Мирзоев абсолютно все поручения Подосинского продумывает до мелочей.

Допустим, Подосинский пытается обострить ближневосточный конфликт. Обычный теракт, который в силах осуществить его люди и люди Мирзоева, особенной остроты конфликту не прибавит. Ну, шарахнет очередной взрыв в Хайфе или в Газе. Этим никого не удивишь. Там почти каждый день случаются взрывы, вооруженные разборки израильских и палестинских солдат, захваты заложников и прочие неприятности. И засветиться недолго, отправляя на такое дело своих людей. Это только кажется, что так все просто – приехали, бабахнули, и привет. Учитывая особенности региона, резвость МОССАДа и прочую сложную специфику, засветиться в Израиле даже такому хитрому человеку, как Подосинский, ничего не стоит.

Если уж Геннадий Ильич что-то задумал, то никак не рядовой теракт. А для сложной операции нужен грамотный, совершенно нейтральный, далекий от России и от Чечни, от Мирзоева и от Подосинского исполнитель, который хорошо знает Израиль, имеет там прочные, надежные связи, владеет языком. Однако все это только домыслы. Что же можно считать фактом? На что можно опереться?

Итак, в Израиле неизвестными террористами было взорвано управление полиции некоего города. И одновременно похищен профессор. Двойной теракт. Такая информация действительно прозвучала в новостях ОРТ.

Город называется Беэр-Шева. Там Центр ядерных исследований. А профессор – биохимик. Очень интересно.

«Биологическое и химическое оружие? Что, чеченец решил на старости лет завести себе секретную лабораторию? – майор усмехнулся. – Для этого не надо так далеко ездить. Здесь что-то другое. Здесь пахнет не смертоносными вирусами, а крепким международным скандалом. А вот это уже вполне смыкается с сегодняшними реальными интересами господина Подосинского…»

Нет, не любил отставной полковник головоломок. Он предпочитал действовать наверняка, а потому прежде всего затребовал от своих подчиненных срочную оперативную информацию на Авангарда Цитруса за последний месяц.

* * *

– Эй, детка, что за дела? – крикнул Авангард Цитрус, оглядывая пустую заснеженную улицу. – А если бы машину угнали? Скажите, вы здесь девушку не видели? – он кинулся наперерез какой-то прохожей бабульке. – Красивая такая девушка, молоденькая, высокая, светленькая, в короткой дубленке. Не видели?

Бабка шарахнулась в сторону, чуть не упала в сугроб, глянула на Цитруса испуганно, ничего не ответила и ускорила шаг. Он запер машину и рванул назад, в фойе гостиницы. Может, девочка пописать захотела? Может, они просто разминулись?

В фойе Маруси не было. Ее нигде не было, и Цитрус заволновался. Обиделась? Испугалась? Что за дурацкие капризы!

Дурацкие, отвратительные женские капризы преследовали Авангарда Цитруса всю жизнь. Душу его с самого нежного возраста раздирали страшные противоречия. Дожив до пятидесяти, он так и не сумел разрешить для себя этот жгучий половой конфликт.

Он трепетно ненавидел все, что относилось к противоположному полу. Скользкие, гибкие, ядовитые твари, самки, примитивные, но совершенно непонятные существа. Настолько примитивные, что унизительно не понимать их. И в этом – главное коварство.