Образ врага

– Только учти, – предупредил Максим, – чтобы потом меня не ругала.

Он вытащил из кармана своего маленького рюкзачка перочинный ножик, ковырнул пару раз, и замок с грохотом упал на пол вместе с петлями, которые, оказывается, держались на разболтанных винтах.

– Взломщик малолетний, – прошептала Алиса.

– Там перед Новым годом кошка окотилась, – объяснил ребенок, – мы ходили кормить ее по очереди вместе с Колькой из третьего подъезда. В третьем тоже чердак открыт. Под ноги смотри внимательно. И не ругай меня потом, когда выберемся. Обещаешь?

– Не буду.

Третий подъезд находился в торце дома, с другой стороны. Никто их не мог заметить, даже случайно. И все-таки Алиса решила доехать до Лизы на метро, а потом уж забрать машину из гаража.

– Странно, что она не перезвонила, – задумчиво произнес «наружник», сидевший в старом черном «Опеле»у подъезда.

Два часа назад этот «Опель» приехал на смену серому «Фольсквагену». Двум «наружникам» предстояло провести здесь почти всю ночь.

– Уложит ребенка и перезвонит, – зевнув, ответил второй, – слушай, как ты думаешь, она эти бредни про муравьеда сама сочиняет или книжка такая есть?

– А хрен ее знает. Все-таки странно, что не перезвонила. Должна была ведь предупредить, что не приедет за ключом.

– Да ладно тебе. Все видно, как на ладошке. Если что, не упустим. Слышь, может, к ларьку сбегать?

– Подожди. Не нравится мне это. Слишком уж быстро она поменяла решение. Странно, что вообще решила ехать к кому-то на дачу, и еще более странно, что тут же передумала.

– А у женщин вообще семь пятниц на неделе.

– Гришка сказал, она просекла их. Могла запросто догадаться про «жучки».

– Тогда зачем стала звонить из квартиры?

– Сначала позвонила, а потом спохватилась.

– Никуда она не денется. Давай я все-таки смотаюсь к ларьку, он закрывается в одиннадцать, надо ведь пожрать купить. Всю ночь сидеть.

– Ладно, иди. Только посмотри на окна. «Наружник» выскочил из машины, взглянул вверх, с удовлетворением отметил, что в нужном окне на четвертом этаже горит свет, и побежал в сторону метро, к коммерческому ларьку. Прохожих в переулке не было. В дрожащем фонарном свете он заметил силуэты женщины и мальчика. Женщина несла на плече большую сумку, у ребенка за спиной был рюкзачок. Они шли очень быстро. На повороте «наружник» обогнал их и оглянулся на всякий случай.

* * *

– Мам, ты мне можешь наконец объяснить, что происходит? – шепотом спросил Максимка в полупустом вагоне метро.

– Я понимаю не больше, чем ты. Кто-то побывал у нас дома. Когда я вернулась и мне показалось, что тебя нет, я подумала, что оставаться в квартире опасно. После наших израильских приключений я теперь всего боюсь. Ты ведь знаешь, какая я трусиха.

– А почему ты думаешь, что на даче, в пустом поселке, безопасней?

– Потому что в ближайшие сутки никто не будет знать, где мы. Я плохо соображаю, когда за мной следят, когда в квартире подслушивающие устройства, а у подъезда машина с чужими людьми.

– Откуда ты знаешь про подслушивающие устройства и про машину?

– Тройник на кухне поменяли. Поставили точно такой же, но на нашем было несколько капель белой масляной краски. В тройники и вообще во всякие электроприборы очень удобно вставлять подслушивающие устройства.

– Откуда ты знаешь?

– Читала.

– Ну а кроме тройника?

– У сетки отдушины в прихожей была паутина. Я ее не снимала по твоей просьбе. Ты где-то слышал, что пауков убивать нельзя. Теперь паутины нет. Ну ладно, твой паучок мог переселиться. Но не захватил же он с собой наклейку от жвачки, которую ты прилепил в уголок, когда у нас был ремонт?

– Она могла сама отклеиться, – неуверенно возразил Максим.

– Могла, – кивнула Алиса, – но почему-то целый год после ремонта держалась.

– А еще где-нибудь заметила?

– Нет. Я не стала больше искать. Но наверняка есть еще.

– А машина?

– Черный «Опель» почти у самого подъезда. Там сидят двое мужчин. Когда меня подвез мой знакомый, он осветил фарами людей в «Опеле». Я нарочно задержалась немного, медленно шла к подъезду, все ждала, выйдут они или нет. Не вышли. Кому охота зимой, поздним вечером, сидеть в темной холодной машине?

– Ну, мало ли, может, просто разговор серьезный. Там ведь печка.

– Вот они и греются потихоньку у нашего подъезда. Чтобы нас с тобой слушать, им надо быть где-то рядом. Маленькие, незаметные подслушивающие устройства передают звук только на небольшое расстояние.

– А зачем им нас слушать?

– Этого я пока не знаю. Я уже сказала, чтобы начать нормально соображать, мне надо успокоиться. Сначала надо спрятаться, а потом разбираться, в чем дело. Ты со мной согласен?

– Нет, – честно признался Максим.

Она не ожидала другого ответа. Пока в ее поведении не было никакой логики, и ребенок это чувствовал. Они убегали потому, что за ними гнались. Кто именно и зачем, она пока не могла объяснить ни ему, ни себе. Она действовала инстинктивно, просто потому, что, кроме инстинкта самосохранения, опереться было не на что. Сейчас она понимала только одно: в квартире оставаться нельзя.