Образ жизни

В безумном мире, где бушуют страсти,
И где никто не слышит никого,
Подайте, братцы, мне ломоть участья,
Краюшечку сочувствия всего.

Подайте мне на пять копеек веры,

Внимания подайте двадцать грамм,
И теплоты хотя бы четверть меры.
Ей-богу всё с процентами отдам.

Терпение моё на ладан дышит,

И я последним пламенем горю.
Куда же вы?
Постойте!
Нет, не слышат.
Сам виноват, что тихо говорю…

Скамейка

Кому он нужен — мой заумный стих?
Сижу один. Скамейка на двоих.

Сижу и никуда не тороплюсь.

Израиль отодвинулись и Русь.

А Украина, где родился я,

Уже давно — не родина моя.

О поле моё горького пути!

Куда-нибудь меня перекати.

Но умер ветер мой. Моя волна

Остановилась. Думает она:
В каком ей направлении катить,
Зачем на гребне шелуху крутить.

Бьёт в сердце истощённое прибой.

Как трудно всё же быть самим собой!
Осмыслить самого себя, и их…

Один я — на скамейке для двоих.

* * *

Чем душу всё-таки согреть?…
Нет сил ни жить, ни умереть,
Нет сил кричать,
Нет сил молчать,
Дела пустяшные кончать.

Дать газу — и по тормозам.

Молчать и слушать.
И слепнут тяжело глаза,
И глохнут уши.

Какая вывеска лица

У «обаяшки-подлеца» —
Артиста-мима.
А я прикинусь дураком,
Слезу сухую кулаком,
И — дальше, мимо.

Ведь были голос и рука,

Свой берег, и своя река.
Ведь были, были!
Но только тусклое окно
Осталось у меня одно!
Под ржавой пылью.
И больно сквозь него смотреть.

Нет сил — ни жить, ни умереть.

* * *

Я устал казаться молодым,
Роль играть ненужную,
Но всё же,
Чтоб не очень выглядеть седым,
Постригаться вынужден под ёжик.

«Сколько лет тебе, скажи, старик?»

Обладатель бывшего рекорда,
Я ещё к такому не привык,
Я ещё могу за это — в морду.

Мне казаться немощным не в масть,

А казаться злым — себе дороже.
И чтоб в недостоинство не впасть,
Буду стричься до конца под ёжик.

* * *

Не рвись и не упорствуй и не злись
На этой тверди и под небом этим.
Чем больше знаешь, тем печальней жизнь
На этом кратком, этом белом свете.

Чем больше ты докажешь и поймёшь,

Чем больше обретёшь друзей случайных,
Тем грандиозней, тем обидней ложь,
Тем меньше удивления и тайны.

Но этого всего не избежать.

Пока ты жив, так хочется додумать,
Свои дела довыполнить. И стать
Свободным, а не нищим и угрюмым.

И только наверху, на Вечном свете,

Когда, не торопясь, посмотришь вниз,
Поймёшь, паря над зыбким миром этим, —
Чем больше знаешь, тем печальней жизнь.

Баллада об отставном поручике