Образ жизни, который мы выбираем

Что ж, в легенде заключен более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Часто видишь, сколь меланхолично народная душа в своих мифах и сказаниях воспринимает жизнь, предпочитая печальные, слезные истории, и можно подумать, что это не что иное, как страсть к сентиментальным ощущениям. Это, конечно, иногда имеет место, но в действительности эта любовь к трагическому идет от того, что народная душа своим простым взглядом на жизнь зачастую намного глубже проникает в саму жизнь, чем так называемый образованный человек, которому разнообразные знания не дают ощутить жизнь в ее общих чертах. Вспомните, что именно народ и его фольклор, несмотря на все почитание героизма, с ужасом и отвращением относятся ко всякому титаническому задору, ко всякому отклонению человека от истинного смирения и самоограничения. В античной поэзии это настроение часто выражал хор. В средневековой легенде о Фаусте мы тоже видим странную смесь робкого восхищения героем и уверенность в том, что бунтарь обречен на ад, то есть все, что он делает, в конечном итоге окончится трагедией и, стало быть, не принадлежит царству истинно творческой жизни.

Та же мысль в основе легенды о Прометее. В глубинах человеческой души подвиг Прометея нашел, по-видимому, совсем иное отражение, нежели в тех областях нашего внутреннего мира, которые обращены к сиюминутному успеху в людской борьбе за существование, которые заполнены насущными потребностями и требованиями деятельной жизни. В этих тихих глубинах живет не только ощущение громадного притока силы и жизни, проникающих в человеческое общество благодаря его господству над силами природы, но и жуткое предчувствие безмерного высокомерия, которое охватывает людей на высоте этой власти, а также те безграничные желания, которые способность распоряжаться миром развяжет в них. Когда-то среди английских рабочих в период зарождения крупной промышленности появилась песня под названием «Король Пар». Король Пар, поется в этой песне, разрушает все жизненные отношения и в конце концов в общем хаосе сам себе выроет могилу. Точно так же эта легенда создала сказочный образ человека-титана, который, гордый своей силой, замахивается на то, чтобы господствовать над стихиями. Но в силу высших законов мира он приковывается к скале, становясь, если посмотреть в корень, через безграничную свободу несвободным, да просто рабом стихий, а орел, клюющий ему печень – это его собственные ненасытные желания. А Пандора, в переводе с древнегреческого «вседарящая», олицетворяет собой иллюзию, обманывающую человека-титана, иллюзию, что исполнение все новых и новых желаний действительно дар богов, залог внутреннего роста, в то время как в действительности Пандора выпускает из ящика все ужасные бедствия, от которых страдает человечество.

Теперь вы подумаете, что я целиком и полностью против Прометея, и вы, протестуя, скажете, что ведь из господства человека над стихиями рождаются не только зло и погибель. Совершенно верно. Но ведь и легенда не утверждает этого. Легенда говорит: самое ужасное в том, что огонь был добыт в упрямом неповиновении Зевсу. Здесь божество означает тот высший порядок совести и самоограничения, требующий от каждого человека пожертвовать своими инстинктами и бесцеремонным своеволием. В руки человека попадает неистощимая сила. Это происходит в результате титанического действия в самом его естестве, благодаря духовной и социальной энергии, сконцентрированной на земных делах. Тем самым в человеке возбуждаются упрямая самоуверенность и непомерные желания. Вот что, если вкратце, рассказывает нам легенда о том, как огонь был добыт в высокомерном неповиновении высшим истинам жизни. Исходя из этого, легенда показывает дальнейшую трагическую судьбу титана: власть над благами земли без благочестивого послушания небесным силам может привести только к глубочайшему порабощению человека силами материи!

А теперь давайте спокойно посмотрим на современную жизнь – на рост огромных состояний, на весь мир удовольствий, разрастающийся каждый день, на барские, господские замашки, распространяющиеся повсюду и поднимающие на алтарь право на наслаждение. А затем спросим себя: а не напоминает ли все это Прометея на скале, которого терзает орел?

«Слишком богато ты одарил человечество». Эти слова Эсхил в своей драме «Освобожденный Прометей» вкладывает в уста Гефеста, когда тот приковывает титана к скале на Кавказе. Стало быть, и Эсхил видел в наказании титана не гневный каприз всемогущего отца богов, но видел в нем изображение трагической судьбы цивилизации. А именно то, что согласно вечным законам жизни смертный человек так упивается своей властью над силами природы, что напрочь забывает о необходимости приносить жертвы невидимым силам, а потому, в конце концов, лишь крепко-накрепко приковывается ко всему материальному.