Образование древнерусского государства

И из обязательств о помощи Руси и Византии в отношении обороны «страны Корсуньстей», из статьи, трактующей об обязанности русского князя Игоря не пускать черных болгар в Корсунскую страну, следует, что в то время Игорь имел какие-то земли, находившиеся неподалеку от Херсонеса. Когда же власть русского князя распространилась на них? Очевидно тогда, когда в 941 г. Игорь появился у Керченского пролива и когда (и вот тут-то опять на сцену выступает Хельгу и Игорь, и мы, собственно, не знаем, с чьим именем связать это важное событие) на восточном берегу Керченского пролива была создана база для русского похода на Каспий, зародыш будущего русского Тмутараканского княжества. Русские уже не первый раз появляются в Крыму; достаточно вспомнить «Житие Стефана Сурожского», и появление их здесь в X в. вполне понятно. Но этого мало. Для того чтобы не пускать черных болгар, идущих с севера, со стороны степей, в земли херсонеситов, нужно было обладать западным побережьем Азовского моря вплоть до северной части Таврии, до перешейка. Только обладая этими сопредельными с Корсунской страной землями, Игорь мог реально не допускать черных болгар «пакостити» византийским владениям в Крыму.

Итак, мы приходим к выводу, что в результате походов 941 и 944 гг. Игорь стал обладателем земель в Крыму и на Тамани, где через очень непродолжительное время появилось много русских, да и среди местного населения обнаружилась явная тяга к русскому князю.

Создалась своего рода «русская партия», из среды которой вышли и корсунянин Анастас, помогший Владимиру овладеть Херсонесом, и те корсуняне, которые убили отравителя тмутараканского князя Ростислава херсонесского котопана. А остатки русского населения в Крыму и на Тамани прослеживаются вплоть до XIII и даже XIV вв.[515]

Но так как в новых своих владениях, еще недавно византийских, Игорь должен был утверждать свою власть и укреплять внимание, вполне понятны его требования присылки императорских инсигний (царское одеяние, убор, венец), о чем говорит в XIII главе своего сочинения «De Administrando Imperii» Константин Багрянородный и на что обратил внимание М.Д. Приселков.

Византия была обеспокоена утверждением власти Руси на северном побережье Черного моря и в Крыму. Азовское море уже стало русским озером. Поэтому-то в договоре 944 г. так старательно подчеркивается запрещение русским зимовки в устье Днепра, на Белобережье и на острове Евферия. Византия боялась, что вместо русской военно-промысловой вольницы, вместо русских «дромитов» здесь могут появиться оседлые, постоянные русские поселения типа позднейшего Олешья, что русские закрепятся на берегах Черного моря. Отсюда и стремление Византии повернуть Русь лицом на Восток, направить русские дружины на Кавказ, Каспий и Закавказье, о чем упоминает «Кембриджский документ». Таким образом, Византия добивалась и ослабления Хазарии. Заинтересованная в восстановлении своего влияния на Черноморье и в падении хазарского господства, Византия не прочь была отбросить хазар от моря руками русских, но укрепление русского владычества в Крыму и даже на Тамани ослабляло позиции империи в Причерноморье и заставляло ее всячески оговаривать свои права и обязанности русского князя в Корсунской стране. Но бороться с усилением Руси на берегах Азовского моря Византия не могла.

Тем более понятно стремление императора направить энергию русских дружин на Хазарию и Закавказье[516]. И в связи с событиями 944 г. стоит поход русских на Бердаа.

Византии удалось отвести удар от себя и вновь обратить внимание русских на Восток. Быть может, в результате того самого «подстрекательства» Романа Лакапина, о котором сообщает «Кембриджский документ», русские устремились в Закавказье.

Возможно, что этот поход возглавил действительно Хельгу-Олег. И не в этой ли связи стоит рассказ Новгородской I летописи о том, как Игорь «посла» своих дружинников «на грекы»? Не послал ли он участника похода — Олега-Хельгу «Кембриджского документа» и на Византию? Такое предположение высказал А.Е. Пресняков[517].

Во всяком случае Игорь в этом походе не участвовал. Его, скорее всего, предприняли после похода 944 г. русско-варяжские воины, решившие, воспользовавшись тем, что война с Византией не состоялась, всей массой своего воинства обратиться на Восток. И Игорь их охотно отпустил, отправив другую часть своего войска, наемников-печенегов, сражаться в Дунайской Болгарии. Этот поход в Бердаа, датируемый 944 г. (332-м годом гиджры, а это может быть и 943, и 944 гг., но скорее всего — 944 г.), описан Ибн-Мискавейхом («Книга испытаний народов»), Якутом («Географический словарь»), Григорием Бар-Эбреем («Сирийская хроника»), Абуль-Федой («Мусульманские летописи»), Ибн-аль-Асиром («Полная летопись»), Моисеем Каганкатваци («История Агван») и Низами («Эскендэр Намэ»).

Низами сообщает: