Образование древнерусского государства

В 947 г. «идее Вольга Новугороду, и устави по Мьсте погосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли, знамянья и места и погосты, и сани ее стоять в Плескове и до сего дне, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе. И изрядивши, възратися к сыну своему Киеву…»[538]. Древнее «Проложное Житие» Ольги указывает, что она «обиходяще всю Руськую землю, дани и уроки льгъкы уставляющи». Таким образом, реформа Ольги распространилась на всю территорию Киевского государства, охватив Приднепровье, Подесенье и Новгородскую область. Она сопровождалась в некоторых местах Руси, и во всяком случае в земле древлян, ликвидацией племенных княжений и введением княжеской администрации. Конечно, речь идет о землях, входивших к тому времени в состав Киевского государства, а не о таких областях, как, например, земля вятичей, куда власть киевского князя еще не проникла. Быть может, в некоторых местах племенная знать превратилась в княжих мужей, и этим в известной степени объясняется то обстоятельство, что договор Святослава с Иоанном Цимисхием был скреплен только Святославом и Свенельдом, а не «слами» многочисленных «светлых и великих князей», как договоры Олега и Игоря, хотя к этому были и другие причины, как это мы увидим далее.

«Уставляя» землю, Ольга вводила погосты. Погосты из селищ и мест для торговли, «гостьбы», превращаются в административные центры княжеского финансового управления. Понятно, почему именно погосты Ольга делает ячейками своего княжеского управления. Это были места, объединяющие население целого района, где оно торговало и общалось друг с другом. Здесь и следовало основывать княжеские опорные пункты, дабы использовать исторически сложившиеся условия, в результате которых погост являлся объединяющим центром всех тянувшихся к нему поселений данников, где сходились нити экономических связей, соединяющих отдельные пункты данного района.

В погостах постоянно проживали княжеские «мужи», систематически собиравшие дань, «творившие» именем князя на основе обычного права, «закона русского», суд и расправу и взимавшие судебные пошлины. При такой системе существование самостоятельных племенных князей было немыслимым, как невозможной должна была стать со временем и система расплаты с отрядами варяжских ярлов, описанная Константином Багрянородным. Древнее полюдье с течением времени станет источником дохода княжеской дружины и князя, а не норманских наемников. Одновременно в деятельности Ольги обращает на себя внимание одна характерная черта — укрепляя княжую администрацию и упорядочивая сбор дани, Ольга расширяет и укрепляет свою княжескую земельную собственность.

Всюду, по Деревской земле, по Днепру и Десне, по Мсте и Луге, — ее «ловища» и «перевесища», всюду — ее «знаменья», которыми она отмечала свою собственность на земли и угодья, всюду княжеские «становища» и «места», где сосредоточивается ее княжеская администрация, слуги и челядь, куда свозят все, добываемое на нивах и в уходах. Эти «места» и «становища», являясь центрами возникающего княжеского домена, в то же самое время являются и административными центрами[539]. Пока в «местах» и «становищах» живут княжие люди, они выступают одновременно и как княжеская государственная, и как княжеская вотчинная администрация. Появляются и княжие села, как Ольжичи. И их было, по-видимому, не так уж мало.

Зарождающийся княжеский домен, как было уже ранее указано, обслуживаемый челядью, носит промысловый характер, и «знаменьями» были отмечены, конечно, не «нивы», а разные «ловища» и «перевесища».

В тех местах, где княгиня освоила землю, как вообще осваивали в те времена, т. е. там, где она развернула свое хозяйство, там дань перерастает в ренту, и это явление, все расширяясь, становится впоследствии обычным и вместе с развитием феодализма вширь и вглубь распространяется на все новые и новые районы Руси.

Упоминания о Вышгороде, «граде Вользином», об Ольжичах, ее селе, о «слах» Ольги, Предславы, Сфандры, жены Улеба, в договоре 944 г., равно как и позднейшие свидетельства о «граде» Рогнеды Изяславле, о селе Ольги Будутине и т. п., свидетельствуют о том, что русские княгини имели свои «грады», села, своих «мужей», «слов», свою дружину.

Это подтверждается сагой об Олафе Тригвассоне, в которой говорится, что «у сильнейших конунгов (русских князей. — В.М.) того времени был обычай, что супруга конунга имела половину гридней, содержала их на своем иждивении и получала на то казну и все, что было нужно»[540].

Деятельность Ольги укрепила финансовую базу княжеской власти, усилила княжескую администрацию, расширила и укрепила непосредственно княжеский домен, а все это в совокупности не могло не способствовать развитию и росту государственности Древней Руси.