Образование древнерусского государства

Подчинение вятичей Святославом, правда, было непрочным, и в летописном рассказе, по-видимому, отразился лишь эпизодический поход его по дань в землю вятичей. Это вытекает из того, что еще Владимир дважды ходил на вятичей, ходил на них, на вятичского племенного князя Ходоту с сыном Мономах, и только в середине XII в. вятичская земля окончательно потеряла свою независимость и подпала под власть князей-Рюриковичей. Но от власти хазар вятичи были освобождены уже тогда, так как хазарское государство фактически прекратило свое существование, распавшись под ударами Святослава.

Но между освобождением вятичей от власти кагана и включением их прочно в состав древнерусской государственности, так же как и радимичей, прошло немало времени. Многих исследователей смущает вопрос: если действительно поход русов, описанный Ибн-Хаукалем, есть не что иное, как поход Святослава, то почему же летопись, говоря о взятии им Саркела, умалчивает о занятии таких гораздо более значительных городов, как Болгар, Итиль и Семендер?

Я не нахожу в этом противоречия, так как летописец, говоря о походе Святослава на хазар, перечисляет лишь те народы и города, которые стали данниками Руси и вошли в состав ее земель. Ясы и касоги стали русскими данниками задолго, во всяком случае до времен Олега Святославича и даже раньше, а Саркел конца X–XI вв. — чисто русский город с русским населением, покинутый им только в 1117 г., когда беловежцы, притесняемые половцами, вернулись на Русь[556].

Ставшие русскими степи от низовьев Дона до предгорий Кавказа и упоминаются в летописи, как оставшиеся за русскими после грандиозной битвы Святослава с хазарами. О других областях и землях, временно завоеванных русскими и скоро («тотчас») ими оставленных, летописец не упоминает, подобно тому как не упоминает он и о русских походах на Восток, на Каспий и в Закавказье, хорошо известных мусульманским и еврейским источникам («Кембриджский документ», «Письмо царя Иосифа Хасдаи-ибн-Шафруту»). Каковы же были итоги похода Святослава на Восток? Хазария была разгромлена. Власть русского князя распространилась до Кавказских гор. Ибн-ель-Недим в «Книге росписи наукам» (987–988 гг.), сообщая о русских письменах, говорит об одном «из царей горы Кабк» (Кавказа), вступившим в переписку с «царем Русов» и отправившим к нему посла, которому тот и вручил некий дипломатический документ, составленный из письмен, вырезанных на куске белого дерева.

Ибн-ель-Недим старательно скопировал в своем сочинении эти знаки, до сих пор не прочитанные.

Выглядят они так:

Гедеонов пытался увидеть в этих знаках надпись «СТОСВЪ», т. е. «Святослав»[557]. Но это предположение остается на совести его автора. Во всяком случае из указаний Ибн-ель-Недима с неизбежностью вытекает, что во времена Святослава с могущественным «царем Русов» вынуждены были считаться «цари» кавказских народов, устанавливать с ним связи, добиваться союза и дружбы, признавать свою зависимость от него, отправлять к нему послов, заводить переписку. Русские прочно закрепились на Тамани, положив начало своему владычеству на обоих берегах Керченского пролива, превратив эти места, добытые еще во времена «Хальгу» и Игоря мечом и дипломатией, из опорных, но еще не освоенных, не крепко с Русью связанных пунктов в сильное русское Тмутараканское княжество, подчинившее своей власти ясов, касогов, остатки хазар, отчасти обезов (абхазцев), опасное для Византии уже хотя бы в силу тяготения известной и немалой части населения византийской «Корсунской страны» к русским.

Влияние русских в Крыму и на Кавказе, столь ярко проявляющееся в договоре 944 г., еще больше усиливается. Торговые пути-дороги потянулись из Руси в Тмутаракань. Один путь шел водой, Днепром и Черным морем вдоль берегов Крыма, к Тмутаракани, а другой пролегал в степях. Купеческие караваны и дружины шли степями к Белой Веже и дальше Доном в Азовское море или, перейдя Дон, степями же на низовья Волги и Северный Кавказ. Степь обрусела. И длинной лентой тянулись по черноморско-азовским степям туда, на восток и юго-восток, русские дороги и стояли заселенные русскими города. Появилось постоянное русское население на Нижнем Дону и Северном Кавказе. И даже печенежские орды не сумели разрезать эту ленту, нарушить связь русского Приднепровья с русскими низовьями Дона, Таманью и Корчевым (Керчью). Это удалось сделать только половцам, сумевшим превратить ко времени «Слова о полку Игореве» Посулье, Поморье и Тмутараканский пролив в «землю незнаему».