Образование государства

Но приказ Тайных дел был иным. Началом его происхождения можно считать приблизительно 1646 год. Он, конечно, существовал до 1658 года. Однако не видно и намека на его деятельность в полицейских и репрессивных мерах во время мятежей 1662 года или бунта Разина. Эти ошибки в определении его задач объясняются как крайне широкими, подвижными и неопределенными границами, в которых он функционировал, так и окружавшею его всегда тайною. Алексей заключил в нем свой «царский секрет». Он составил даже собственною рукою условный алфавит для надобностей приказа, но, кажется, сам имел вначале не очень точное понятие о сущности этого учреждения и не знал, какой смысл ему однажды придется в него вложить.

Большая государственная печать Алексея Михайловича

Вскоре царь передал туда большинство дел, но к этому его привела скорее сложная цепь решающих моментов, чем осознанное стремление, а среди них, рядом с его темпераментом и его фантазией, на первом плане стояла общая тенденция всех москвитян обращаться предпочтительно «к доброму Богу, чем к его святым» и скорее к государю, чем к его представителям, как бы они ни были авторитетны.

Вот почему пресловутый «кровавый трибунал» занимался в разное время и выпискою из заграницы плодовых деревьев, и возражениями в газетах по поводу их описаний польских побед, и увещанием подданных царя в том, что совращение в раскол является великим преступлением, и организацией сигнальщиков на случай пожаров, и удовлетворением любознательности государя по части истории, и покупкою попугаев и чижей для царских птичников, и подробностями управления его любимым монастырем.

В то же время приказ вмешивался также во внутреннюю и внешнюю политику, причем царь подписывал ему собственноручно самые широкие дипломатические поручения; но теми же чернилами он пользовался, чтобы составить подробный регламент соколиной охоты.

Разнообразясь таким образом, компетенция приказа являлась двойною: с одной стороны, он действовал в качестве независимого органа для дел, известных ему одному, с другой стороны, вмешивался и руководил всеми канцеляриями. Прежде всего, он вел личную корреспонденцию царя. Это была довольно значительная обязанность. У Алексея была до такой степени развита страсть к писательству, что он не пропускал ни одной бумаги без того, чтобы не сделать на ней массу пометок и исправлений. И ему случалось переписывать аккуратно работу своих секретарей! Страсть государя к промышленным и земледельческим предприятиям, его любовь к строительству и личные повеления доставили приказу массу дел, взятых у «департамента двора» или у других канцелярий; управление поместьями, фармацевтическую канцелярию (от нее зависела дававшая большие доходы фабрика ликеров), управление развлечениями (с двумя секциями: псовой и соколиной охоты), коммерческое учреждение для личных дел царя и т. д.

В один прекрасный день эта груда дел еще увеличилась управлением артиллерией, как и специальною обязанностью раздавать исправленные церковные книги, и отделом благотворительности, где Алексей лично занимался отчетом по милостыни, распределяемой по его приказанию. Но это было еще не все. Приказ заведовал личною шкатулкою государя, занимался массою подробностей, относящихся к личным нуждам царя или жизни двора; распределением стражи, путешествиями, религиозными службами. Он управлял и Записным приказом, генеалогическим и историческим бюро, созданным Алексеем для составления хроники и подготовки истории его династии. Он исполнял также должность интендантства для определенного числа полков, входил в область дипломатическую, военную, полицейскую, финансовую и отправлял множество еще других функций, не поддающихся никакой классификации. Наконец, вне «бюро петиций», игравшего такую значительную роль в функционировании самодержавного режима, служившего для него коррективом и элементом самого строгого контроля, он поглощал большую часть соответствующих текущих дел.

Передать жалобу в личные руки царя не являлось теперь, как когда-то, лучшим шансом для ее удовлетворения. Сделать это было относительно легко, но ненадежная бумага из августейших рук государя рисковала попасть под сукно в «бюро прошений», учреждение, пользовавшееся довольно дурною славою. Передать его в таинственный приказ Тайных дел было мечтою наибольшего числа заинтересованных лиц, убежденных, что там уже ничто не ускользнет от государя и что там его справедливость сияет таким блеском, что ничто не может ни омрачить ее, ни уничтожить.

Н. Е. Сверчков. Царь Алексей Михайлович с боярами на соколиной охоте близ Москвы

Таким образом, устроенный приказ Тайных дел не мог, очевидно, упустить из своей компетенции, почти полновластной, ведение государственных преступлений и кару за них; но это не было ни его специальным предметом, ни даже главным пунктом его деятельности.