Образование Российской Империи в XVIII в. как уничтожение Великой Орды

Допетровские романовы сначала занялись не развитием капиталистических отношений по английскому образцу, а укреплением своей династии путем насаждения бурбоновского абсолютизма, уничтожением свободного («черносошного») крестьянства путем раздачи земель своим дворянам-приспешникам и закрепощением крестьян. В 1649 г. Алексей Михайлович с уже послушным ему Собором приняли «Соборное Уложение», в котором как раз окончательно и отменялись старые ордынские принципы «соборности» (казачий круг = курултай = дума), «веротерпимости» и какая-либо свобода крестьянина-производителя.

Для укрепления своей власти романовы остро нуждались в деньгах на содержание наемного войска. Но когда, пользуясь своим монопольным правом назначать цены, они в 4 раза повысили цену на важнейший стратегический продукт — соль, то тут же последовала резкая антимонопольная реакция, которая вошла в историю под названием «соляной бунт». Бунт подавили, цены не снизили, но экономика неумолима: объем контрабанды соли с юга по Муравскому шляху немедленно возрос.

Сибирское же «Царство» в 1631 г. основывает крупнейшую в то время в мире Ирбитскую ежегодную ярмарку (г. Ирбит Свердловской обл. при впадении р. Ирбит в Туру), действовавшую до 1930 г., а по товарообороту занимавшую первое место в России вплоть до 1817 г., когда только открылась Нижегородская ярмарка. Через Ирбитскую ярмарку, в частности, поступал не только в Московию, но и во всю Европу весь китайский и индийский чай до начала XVIII в. Это в художественных фильмах внедрение нового напитка — кофе — объясняется прихотью Петра I следовать европейской моде. А дело-то в том, что в это время китайский чай в России оказался дороже бразильского кофе именно из-за монопольных цен Ирбитской ярмарки. И Петр I ничего не мог поделать с «непокорной» Сибирью военным путем.

И в смысле развития культуры Сибирь XVIII в. отнюдь не уступала Московии, а кое в чем и опережала ее. Например, история русского театра начинается не с любительской труппы Ф. Волкова в Ярославле в 1750 г., и не с открытия Императорского театра в Петербурге в 1756 г., а с постройки постоянно действующего театра в г. Тобольске, столице Сибири в 1705 г., т. е. на полвека раньше, чем в Европейской части России! Этот трехъярусный (!) деревянный театр, построенный старыми сибиряками, и о котором не знали в Петербурге при Петре I, прослужил без перерыва 290 лет почти до конца XX в., когда он был сожжен «новыми русскими». Когда же при Анне Иоанновне в 1732 г. была установлена «правильная почта» между Петербургом и Тобольском, то выяснилось, что в Тобольске театр (и по репертуару, и по архитектуре зала) не уступает Венскому, а в Петербурге и близко ничего подобного нет. Потому стали искать самородков в Москве, а нашли, в конце концов — в Ярославле, поскольку там знали о Тобольском театре от очевидцев из-за Волги. А Петр I, так приветствовавший европейские новшества, о Тобольском театре почему-то не знал… Примечательно, что даже в конце XVIII в. будущий Российский император Павел I на императорском балу в Вене лихо отплясывал самый модный в то время европейский танец — татарскую (!) кадриль …

Зато экономическая экспансия Московии на Восток в XVII–XVIII вв. проводилась медленно, но верно — путем скупки и занятия явочным путем земель под заводы и горные разработки. Крупным экономическим изъяном России Петра I было отсутствие собственного золота и серебра. Горное узаконение Петра I от 2 ноября 1700 г. предписывало «на Москве и в других городах сыскивать золотых и серебряных и медных руд». 10 декабря 1719 г. была опубликована «Горная привилегия» Берг-Коллегии: «соизволяется всем и каждому дается воля, какого б чина и достоинства он не был, во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях — искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь — злато, серебро, медь…» (курсив мой. Прим. Авт.)

Петр I был человеком ума практического — и «золотая лихорадка» началась, да так, что уже в 1721 г. одна из больших золотых медалей в честь Ништадского мира была отчеканена «из злата домашнего» — это было первое старательское золото Нерчинского рудника. При общем закабалении народа, «золотая лихорадка» давала надежду не только на свободу, но и на зажиточность. Люди из крепостной Московии бросились в Сибирское Царство — за 50 лет до начала освоения «Дикого Запада» в Америке. В Сибирь в то время не ссылали, а засылали. А вот когда рудные места были захвачены, заводчикам было дано разрешение закрепощать любого «вольного старателя», т. е. не имеющего «московской прописки».